Трейси Киддер - За горами – горы. История врача, который лечит весь мир

Пока мы шли по коридору, Фармер тихо говорил мне:

– У них тут семьсот больничных коек, из которых пятьсот заняты туберкулезниками. Подсказка, лишь подсказка, что, возможно, имеет место проблема.

Один из врачей пожаловался Фармеру, что помимо лекарственной устойчивости повышается еще и заболеваемость сифилисом. Тревожный знак: разгул сифилиса провоцирует разгул СПИДа, который, в свою очередь, значительно усугубит эпидемию туберкулеза.

– Катастрофа, черт подери, – бормотал Фармер.

Тем временем нас проводили в зал для совещаний с выкрашенными в горчично-желтый цвет стенами. Большой стол был уставлен угощениями.

– Ой, спасибо! Как приятно! – громко воскликнул Фармер и, обращаясь ко мне, вполголоса добавил: – Вот этого я и боялся. Ненавижу водку.

Однако сел и лихо опрокинул рюмку, искусно притворяясь, будто ему нравится. Точно как в Гаити, когда его потчевали продуктами пятой группы. Зазвучали тосты. Ответные речи Фармера постепенно становились все длиннее.

– В Гаити я работаю с юности, уже без малого два десятка лет, и несколько лет назад власти Массачусетса пригласили меня в комиссию штата по борьбе с туберкулезом. А я их спрашиваю: “И на кой мы такие нужны?” В Гаити у меня было несколько пациентов с МЛУ-ТБ, я взял у них мокроту на анализ, привез в Бостон и отдал в лабораторию, надписав “Пол Фармер, комиссар ТБ”. Я хотел, чтобы там сделали анализ моих гаитянских образцов, и они все сделали без единого вопроса. Поэтому я стал возить туда образцы все чаще, потом и из Перу тоже, и в конце концов у меня, разумеется, попросили объяснений. Я ответил: “Массачусетс – солидный штат. В нем есть все для лечения ТБ: большие лаборатории, фтизиатров хоть отбавляй, специально подготовленных медсестер и лаборантов полно. Одного только не хватает – туберкулеза”.

Начальник русских врачей, полковник, рассмеялся. Одна из его подчиненных без тени улыбки сказала:

– У нас туберкулеза хоть отбавляй, а лабораторий нет.

Снова тосты, снова водка. Полковник сунул руку в карман, потянул было оттуда пачку сигарет, но остановился, чтобы спросить Фармера:

– Америка – демократическое государство?

Лицо Фармера стало серьезным:

– На мой взгляд, государству с огромными ресурсами легко называться демократическим. Я себя считаю прежде всего врачом, а уж потом американцем. У нас с Людмилой одна национальность – забота о больных. Американцы – ленивые демократы. Как представитель той же национальности, что и Людмила, я убежден: богатые могут сколько угодно провозглашать себя демократами, но наши больные – не среди них.

Я думал, на этом он успокоится, но он всего лишь сделал паузу ради переводчика, чтобы тот не отстал.

– Знаете, я очень горжусь тем, что я американец, потому что это дает мне много возможностей. Я могу свободно путешествовать по миру, могу запускать проекты. Но это называется привилегией, а не демократией.

По мере его выступления полковнику все труднее становилось контролировать выражение лица. Наконец он не выдержал и расхохотался.

– Да я просто собирался спросить, не возражаете ли вы, если я закурю, – пояснил он.

Гольдфарб поморщился:

– Пол! Он спрашивал разрешения закурить, а ты ему толкнул речь о социализме и демократии.

– Но речь была замечательная, – сказал полковник, улыбаясь Фармеру, у которого уже явно слипались глаза.

Гольдфарб повернулся к полковнику:

– Завтра Пол будет защищать ваши интересы перед Всемирным банком.

Фармер встряхнулся:

– Одно не так. По мне, так это не должна бы быть ссуда. Но, с точки зрения международного сообщества целителей, дело хорошее. Дай бог, – он сложил ладони домиком, – чтобы все прошло нормально.

В мире борьбы с туберкулезом эксперты все еще спорили по поводу лечения МЛУ-ТБ. Журнальные статьи служили главным оружием в этих баталиях. Но, как сказал Говард Хайатт, Фармер и Ким доказали, что лечить МЛУ-ТБ можно, причем не слишком дорого. Отчасти благодаря результатам их работы в Перу Всемирный банк согласился на компромисс: ссуда пойдет на лечение всех штаммов ТБ в России, то есть и на программу DOTS, и на DOTS-plus. Российские чиновники не возражали – в сущности, они давно именно этого и добивались. Но по вопросу распределения полученных средств мнения расходились, а состав участников обсуждения представлял собой взрывоопасную смесь, точно европейские страны накануне Первой мировой войны. Отряд консультантов банка с солидными послужными списками (некоторые и с не менее солидным самомнением) вел переговоры с российскими генералами и полковниками, бывшими аппаратчиками и старыми борцами с ТБ, осколками поверженной империи, не терпевшими снисходительного тона.