Трейси Киддер - За горами – горы. История врача, который лечит весь мир

Разумеется, пвизовцы не были все на одно лицо, но многие из них имели солидный академический статус, многие были религиозны, большинство составляли женщины, причем, как правило, “весьма презентабельной внешности”, по выражению Офелии. Серена и Кароль полностью соответствовали всем этим параметрам. Пока мы с ними мчались по аэропорту Логан, на нас то и дело оборачивались.

Серена везла с собой два чемодана, один набитый плюшевыми зверьками и игрушками для педиатрического отделения в Канжи. Кароль тащила гигантскую сумку в стиле “гаитянин возвращается из Америки”, полную лекарств, которые могли, по ее мнению, помочь Джону перенести дорогу. Кроме того, она несла пакетик с водой, в котором плавали два шубункина – золотые рыбки для нового садового прудика возле дома Фармера в Канжи. Он просил привезти парочку, если нетрудно.

Самого его в Гаити сейчас не было – ему пришлось отправиться в Европу на научную конференцию. Глава фонда Сороса попросил его принять участие, и он не смог отказаться. В данный момент он находился, представьте себе, в одном из замков Германии. Но его молодые коллеги из двух лучших в мире университетских клиник были, несомненно, превосходными врачами и, насколько я мог судить, предусмотрели все, что только можно. По горло занятая организационными вопросами, Серена не сомкнула глаз минувшей ночью. Теперь она вслух сверяла сделанное со списком задач и еще не закончила, когда мы сели в самолет.

Девушки планировали по прибытии в Порт-о-Пренс получить визу для Джона, затем отправиться на машине в Канжи и на следующий день забрать мальчика в Бостон – он должен был лететь первым классом вместе с Кароль. Фармер, всегда стремившийся сэкономить, чтобы потом больше потратить, прислал по электронной почте распоряжение не покупать билеты первого класса за деньги, а воспользоваться его богатым запасом миль, накопленных за счет постоянных перелетов.

Первая часть плана проходила гладко, в основном благодаря Ти Фифи. Эта дама была одним из старейших и ближайших друзей Фармера в Гаити, и на нее он смело полагался в решении любых задач. Фармер называл ее гаитянским крестным отцом. Ти Фифи была маленькая, тихая, все время улыбалась. Встретив нас в аэропорту, она сообщила, что ей удалось оформить гаитянский паспорт для Джона. Но сначала ей пришлось подделать свидетельство о рождении. Серена сказала:

– Если будете подделывать еще одно, можете назвать его маму Иоландой?

Все рассмеялись. Сам я почему-то не испытывал ни подобающей решимости, ни сопутствующего ей нервного напряжения. Меня тянуло погрузиться в отпускной настрой, словно нам предстояло всего лишь поучаствовать в безобидном высоконравственном приключении, не сулившем никаких отрицательных эмоций. Американское консульство выдало визу без промедления. Ближе к вечеру мы уже двигались на север, в сторону Канжи, в пикапе, принадлежавшем “Занми Ласанте”.

Около года назад я видел у подножия Морн-Кабри, где кончался асфальт, табличку, оповещавшую о грядущем ремонте Национального шоссе № 3. Теперь же ее покрывала ржавчина, облетающая с креплений, но все равно табличка была в лучшем состоянии, чем дорога. Несколько валунов, лежавших у подножия горы, кто-то передвинул с места на место, но ни метра дороги не выровняли и не заасфальтировали. Все экскаваторы и бульдозеры исчезли, только одна машина, забравшаяся примерно на треть пути вверх по склону, стояла там и потихоньку загнивала.

– Что случилось? – спросил я Ти Фифи.

Она пожала плечами. До нее, мол, доходили слухи, что европейские и южноамериканские подрядчики то ли просадили все деньги, то ли украли.

На горной дороге перевернулся старый потрепанный пикап и перегородил путь. Образовался затор из тап-тапов и грузовиков, вокруг покойного пикапа суетилась толпа.

После бурных споров и нескольких неудачных попыток, при которых нескольких человек чуть не раздавило, пикап общими усилиями оттащили на обочину. Все это заняло немало времени. В “Занми Ласанте” мы добрались уже в полной темноте и, с облегчением ощутив под колесами гладкий асфальт, я вновь поддался приятному чувству покоя и безопасности, но на сей раз совсем ненадолго. Серена и Кароль тут же поднялись в Детский павильон. Помещение будто бы изменилось с тех пор, как я был тут в последний раз. Больница выглядела уже не такой чистой, стены – не такими белыми, вроде бы тут стало жарче и мух прибавилось. Но, скорее всего, перемены мне примерещились – секрет заключался в отсутствии Фармера. Без него больница словно утратила атмосферу надежности. А вид Джона на больничной койке поверг меня в шок.