Венди Норткатт - Премия Дарвина. Эволюция в действии

Навязчиво курсируя туда-сюда, он ворчал по поводу состояния противоскользящего палубного покрытия: металлическое основание обнажено, странные кольцеобразные царапины. От его нудных бесполезных тирад у обоих матросов сорвало башню. Последней каплей стало его замечание: “Откуда могли взяться эти отвратительные круги?” Тогда матросы ему объяснили, что это следы деятельности северотихоокеанского палубного дятла. Палубный дятел – это такая крупная темно-серая птица, ведущая ночной образ жизни. По ночам она летает над морем и выискивает подходящие военные суда. Птица питается паразитами, которые живут в палубной краске. Паразиты, в свою очередь, поедают остатки пороха, накапливающиеся на орудийной палубе. Кольца на палубах кораблей образуются из-за того, что палубный дятел обдалбливает краску вокруг себя, после чего передвигается на новое место. Палубного дятла редко удается увидеть вследствие ночного образа жизни и темной окраски. По мере того как моряки-остряки разворачивали описание палубного дятла, каждое новое откровение зачаровывало офицера все больше и больше. В конце концов они даже изобразили трели, которые издает птица, и эти резкие хриплые звуки привлекли внимание – еще несколько членов экипажа вышли на палубу послушать, как матросы добавляют все новые подробности и поправляют друг друга в деталях. По окончании импровизированной лекции мистер Пугало обвел взглядом восторженную публику и сказал: “Да, знаете, я где-то об этом читал”. Через час история облетела всех: от зеленых новичков до капитана. На самом деле, конечно, следы оставили падающие на палубу отработанные гильзы огнестрельного оружия. А северотихоокеанский палубный дятел и поныне живет в моряцких мифах.

Источник: Уильям П. Спарлинг-ст., личный рассказ

1999 год

Много лет назад в полиции показывали учебный видеофильм “Придурок тестирует бронежилет”. Герой фильма валял дурака и просил выстрелить в него и проверить его бронежилет на прочность. Раунд за раундом, калибр за калибром (от.22 до.357), авантюрист выдерживал тест с достоинством. Финальный выстрел был произведен из винтовки AR-15, родственной M-16. Пуля прошла на несколько миллиметров ниже кевларового жилета с металлической противоосколочной пластиной внутри, попала в нижнюю часть живота, прошла сквозь толстую кишку и повредила позвоночник. У весельчака до сих пор проблемы с хождением.

Источник: анонимный личный рассказ

В этой главе собрана коллекция историй, которые объединяет общий элемент – повышенный уровень тестостерона. Недальновидные и противоречащие здравому смыслу действия номинантов могут быть объяснены только потребностью продемонстрировать свою сверхъестественную готовность к риску. В связи с этими сдобренными тестостероном историями напрашивается вопрос: а что, если эти самцы уже успели оставить потомство? Дисквалифицируется ли автоматически номинант, имеющий детей?

Поскольку на поведение людей одновременно влияют два фактора: наследственность и окружающая среда, нам придется рассмотреть отдельно каждый фактор как источник вдохновения для потенциальных кандидатов на премию Дарвина, а затем попытаться ответить на поставленные выше вопросы.

Конкретный пример поможет прояснить ход дискуссии. Представьте, что единственным основанием для получения премии Дарвина является гипотетический ген сапера-пофигиста, который заставляет человека игнорировать страх перед последствиями игры с бомбами. Человек, обладающий этим воображаемым геном, склонен преуменьшать потенциальную опасность, ибо уверен, что “отлично умеет обращаться со взрывчаткой” и не причинит себе вреда. Независимо от количества просмотренных видеосюжетов, демонстрирующих разлетающиеся части тел, и независимо от числа пострадавших от взрывов друзей ничто его не разубедит в том, что лично ему, молодцу, ничего не угрожает.

И вот в один прекрасный день он взрывается, играя в русскую рулетку с фугасной миной, как те трое парней из главки “Хорошая мина при плохой игре”, а его сыну остается лишь похоронить пепел.

Потомок обладателя гена сапера-пофигиста унаследует половину отцовских генов и половину материнских. Сыну стоит порадоваться, что вероятность обладания папашиным смертельным геном у него всего 50 процентов. Поскольку столь же велика вероятность не получить конкретный ген родителя, наличие ребенка не является основанием для лишения кандидата премии Дарвина.