Роберт Персиг - Лайла (Исследование морали)

В каюте было холодно. Ошеломлённый событиями он как-то не замечал этого. Он достал угольные брикеты и наложил в печь, но тут кончились спички. Опять как у Вуди Аллена. Всё вдруг стало валиться из рук.

Он снова перебрал в памяти всё, что произошло с ним с тех пор, как встретился с ней в Кингстоне. Ведь были какие-то признаки, что нечто подобное может стрястись. Но он совсем не был знаком с ней, и поэтому ничего не понял.

Внезапное раздражение, дурацкий секс-эпизод в носовой каюте в Кингстоне. А ведь она всё время вела себя так.

Вероятно об этом его и хотел предупредить Райгел.

Он хотел было затопить всё-таки печку, чтобы сварить кофе, но передумал. Надо поспать и самому. Сейчас нет ничего такого, чего нельзя было бы сделать поутру.

Он разложил спальный мешок на рундуке, разделся и забрался внутрь.

Разговоры о "паромщике", к чему бы это?

И с чего бы это она выбрала именно его в том баре?

Она должно быть видит в нем некое прибежище. Какого-то спасителя.

Он стал думать о том, насколько она в действительности одинока. Чуть позже он посчитал, что этим всё и объясняется. Потому она и вернулась сюда вечером.

Очевидно ей больше не к кому обратиться.

Он никак не мог представить себе, что с ней делать. Просто послушать, что она ещё расскажет, потом решать. Ничего другого не остаётся.

Так странно, что не слышно никаких портовых звуков. Он полагал, что здесь в нью-йоркской гавани всю ночь должны бы работать буксиры и баржи, большие океанские корабли. Ничего подобного. Как на каком-то тихом глухом озере:

Не спится:

:То свечение, что ему виделось вокруг неё. Оно ведь пыталось сообщить ему нечто.

Оно гласило: Проснись.

Но к чему просыпаться?

Может быть, пробуди свои обязанности.

А каковы они?

Возможно, не будь статичен.

Прошло уже много времени с тех пор, как Федр считался душевнобольным. И стал он очень статичен. Он теперь стал гораздо понятнее здоровым людям, ибо сблизился с ними. Но он значительно удалился от таких людей как Лайла.

Теперь он смотрел на неё так, как смотрели на него самого несколько лет назад. И теперь он вёл себя именно так, как они. Их можно простить за незнание. Они понятия не имеют, что это такое. А у него этой отговорки нет.

Вполне закономерная точка зрения. Это проблема образа жизни на судне. Если свяжешься со слишком многими людьми, у которых масса проблем, то они увлекут вас за собой. И спасти их нельзя. Они сами утопят вас.

Ей конечно же нельзя придавать большое значение. Это всего лишь пустая трата времени. Она лишь мешает ему добиваться других, более важных целей в жизни.

Никто этого не признаёт, но именно по этой причине людей прячут за решётку. Это отвратительные люди, от которых хочется избавиться, но нет возможности. И дело не в том, что их обуревают абсурдные идеи, в которые никто больше не верит. А "сумасшедшие" они потому, что у них есть такие мысли, и они мешают кому-то.

И единственное беззаконие здесь в том, что это пытаются скрыть, прикрыться оказанием им помощи, а на самом деле - это попытка избавиться от них. И всё же у Лайлы нет возможности утопить его. Она просто капризничает теперь, но он сумеет справиться с этим. Может быть об этом гласит тот свет. И к тому же ему ничего не остаётся, как только помочь ей, приятно это или нет. Иначе он просто навредит себе. Ведь нельзя просто так убежать от людей, не навредив самому себе.

Ну, в таком случае, подумал он, она попала либо на самого подходящего человека, либо на совсем неудачного в этом смысле. Ещё даже не совсем понятно на какого.

Он перевернулся и затих.

Теперь он вспомнил, что она уже разговаривала с ним подобным образом, и припомнил кое-кого из тех, с кем разговаривал в психолечебнице. Когда люди сходят с ума, они становятся довольно изобретательными в этом плане.

: Что же помнится? Всё ведь это было так давно.

Тетушка Эллин. Ему тогда было семь лет.

Внизу на темной лестнице раздался какой-то шум. Родители подумали, что ломится грабитель, а это была Эллин. Глаза широко раскрыты. Она говорила, что её преследует какой-то человек. Он пытался загипнотизировать её и сделать с ней что-то ещё.

Позже, в лечебнице, помнится онажаловалась: Ведь я же в порядке. Я здорова! Они просто держат меня здесь, а я-то ведь знаю, что со мной всё в порядке.

После посещения лечебницы мать и сестры плакали. Но они не поняли того, что понял он.

Он так и не смог забыть этого. Эллин вовсе не боялась безумия. Она боялась их.