Роберт Персиг - Лайла (Исследование морали)

Да слышит ли он, что она говорит ему?

Затем он спросил: "А что вы опускали в телефон?"

Монетки, - пояснила Лайла. - А купюры пропали.

Он снова стал рассматривать её. Было видно, что он её не верит.

Чуть погодя он повторил: "Украли бумажник с купюрами?"

Да, - подтвердила она.

Он снова уставился на неё.

Затем выдавил: "Я здесь наёмный работник. Управляющего нет на месте".

Он повернулся и вышел на кухню.

По возвращении он сообщил её: "Велели вам оставить фамилию и адрес".

У меня нет адреса, - сообщила она. Он молча изучал её.

Так у вас нет адреса, - повторил он.

Именно это я и сказала, - она стала злиться.

И где же вы живёте?

На корабле.

Где же находится корабль? - поинтересовался он. Интересно, зачем это ему надо. Что он собирается предпринять?

На реке, - ответила она. - Неважно где. Сегодня вечером я уезжаю, а где он сейчас, не знаю.

Официант всё так же пристально смотрел на неё. Господи помилуй, ну и взгляд!

Ну тогда просто запишите название корабля, - предложил он .

Он проследил, как она расписалась на счете. Затем он глянул на неё враждебным взглядом и предложил: "Ну вот, как только попадёте на свой корабль, раздобудьте там денег и принесите сюда, хорошо? Ведь другим тоже надо жить, так ведь?"

Она взяла свою сумочку и рубашки с полу рядом с телефоном и, выходя на улицу, заметила, как он улыбается и кивает кому-то на кухне. По крайней мере, он оказался не таким уж плохим, как она подумала сначала. Ведь мог вызвать полицию или ещё кого-либо. Он наверное посчитал её помешанной.

Становилось холоднее. И улица в темноте выглядела угрюмо. Дверь ресторана закрылась за ней. Ведь можно было оставить рубашки в счет платы, подумала она. А теперь придётся таскать их. Но ведь он и не потребовал этого.

Она подумала было вернуться и отдать ему рубашки. : Да нет, всё уже кончено. Да и не возьмёт он их в любом случае:

Однако у него не было причин смотреть на неё таким противным взглядом, размышляла Лайла. Она застегнулась на все пуговицы. Ведь ему не платят за такое обращение.

А может капитану понравятся рубашки, когда он увидит их. Тогда он даст ей денег расплатиться в ресторане, они могли бы вернуться туда и поужинать, а после капитан не стал бы давать ему чаевых. Нет, лучше уж дать ему на чай очень много, чтобы он почувствовал себя неловко.

Теперь у неё нет денег на такси. В полицию обращаться тоже нельзя. А может стоит? Её уж там, вероятно, забыли. Теперь уже никто не помнит её. Нет, этого не хочется делать.

Все куда-то пропали. Куда же они запропастились? - подумала она. Что такое случилось, что все исчезли? Сначала ушёл капитан, затем Джейми. И Ричард, даже Ричард, и того нет. Она же ведь ничего ему не сделала. Происходит действительно нечто ужасное. Но никто не говорит ей, в чём дело. Они не хотят, чтобы она знала.

Она почувствовала, что у неё начинают слегка дрожать руки.

Она сунулась было в сумочку за таблетками и вспомнила, что они тоже пропали.

Ей стало страшно.

Впервые после больницы у неё не было с собой таблеток.

Она понятия не имеет, как далеко до яхты:Где-то здесь к реке, в этом направлении, подумалось ей. .. А может нет: Надо постараться не думать о плохом и тогда, возможно, перестанут трястись руки: Хорошо, если она идет в нужном направлении:

:Стало совсем темно.

19

На улице темно, подумал Федр. За большими раздвижными стеклянными дверями гостиничной комнаты в небе не видно ни зги. Весь свет в номере исходил от небольшой лампы, вокруг которой по-прежнему трепыхалась мошка.

Он глянул на часы. Гость запаздывал. Примерно на полчаса. Для голливудских знаменитостей - обычное дело. Чем они крупнее, тем больше опаздывают, а уж этот, Роберт Редфорд, - действительно очень крупный. Федр вспомнил шутку Джорджа Бернса о том, что ему приходилось бывать на голливудских приёмах, где люди настолько знамениты, что вообще не показываются.Но Редфорд собирался прийти, чтобы поговорить о правах на фильм, а это очень важное дело. И нет никаких причин думать, что он не придёт.

Когда Федр услышал стук в дверь, то он прозвучал как особый металлический звук всех огнезащитных гостиничных дверей, но на этот раз он как-то весь напрягся. Он встал, подошёл к двери и открыл её, и вот в коридоре стоит Редфорд с выжидательным ненавязчивым видом на своём знаменитом лице.

На вид он оказался меньше в сравнении с теми образами, которые играл в фильмах.

На знаменитой шевелюре была шапочка для гольфа, странные очки без оправы как-то отвлекали внимание от черт его лица, а поднятый воротник куртки делал его ещё более неприметным. В этот вечер он совсем не похож на Сандэнса Кида.