Герхард Рот - Автобиография Альберта Эйнштейна

я выбежал из комнаты на улицу. некоторое время я просто прохаживался, потом, поддавшись неожиданной идее связать каждое своё ощущение с ницше, постарался представить себе, какую притягательную силу имел бы, например, листок или газетный заголовок для мыслительного механизма ницше, окажись он сейчас на моём месте. один листок слетел с дерева, кувырнулся, упал на мою ладонь: содержимое одной из клеток мозга ницше!

я попытался представить себе всё в синем цвете, дерево, листочки, как синие язычки удушенных птиц, синих людей, синие велосипеды, синие улицы, синие двери:

в тупичке я зашёл в книжную лавку и потребовал таблицы логарифмов. узор из цифр на страницах показался мне орнаментом, собранным из мёртвых ножек насекомых:

приспособление для письма упало со столика. я услышал этот звук совершенно отчётливо; вне сомнения, где-то со столика упал карандаш, но у меня сразу возникло подозрение, что этот шум существовал только в ненастоящих, очерченных моим воображением координатах. с книжкой логарифмов в кармане я карабкался по ступеням жилых домов, рассматривал имена на дверных табличках, заглядывал в полуприкрытые двери, за которыми стояла старая мебель. я чувствовал пульс в кончиках пальцев. что-то постоянно пыталось меня убедить в том, что я нахожусь в собственном церебральном мире, среди образов, рождённых химией мозга: за мной шёл мужчина лет 40 в светлом пальто. на его носу перекручивались бесчисленные тонкие сосудики, ползли по его щекам, тонкие фиолетовые кальциозные венки. меня закружило в мешанине образов. мужчина позади меня вошёл в лавку старьевщика.

звенькнул колокольчик. я очень исхудал, одежда на мне висела. я проверил, сколько денег осталось в карманах - достаточно ли, чтобы снять номер в гостинице. я находился в состоянии внутреннего обледенения. каждый образ действовал как укол в мою подкорку, холодные капли растекались по сетчатке, а я всё полз, тянущий нить шелкопряд!

*: я позвонил портье:

: цифры на пожелтевших эмалированных табличках были чёрными, жирными, пузатыми, немного вычурными:

: унылая коричневая комната с косыми стенами:

: лёгкий запах мочи; ящик перекосился и держался на куске проволоки, прибитой гвоздём к стене:

: я добрался, спотыкаясь, до окна, моё лимфатически красное астральное тело соскользнуло в преисподнюю комнаты. вдали я видел школьников, выходящих из студенистого чёрного параллелепипеда гимназии. образы въедались в серое вещество моего мозга, как глисты, разные мысли, светящиеся точки в моей голове двинулись с места и осмотически разбрелись по сознанию.

: ваза на столе казалась лицом. я встал перед зеркалом (ваза тоже в нём отражалась), открыл рот и кисточкой смазал прокушенную слизистую изнанку щеки. я опустил кисточку и пузырёк с пиралвексом обратно в карман пальто. мне вспомнилась мучительная больничная процедура - когда в рот больному, отказавшемуся принимать пищу, вставляется распорка. маленькие чёрные тараканы капали с мокрых стен - чмяк! - маленькие костлявые птицы:

: твёрдый предмет ударялся о моё бедро сквозь карман пиджака. я сунул руку под подкладку через разорванный карман, расширил дыру и к своему удивлению достал на свет божий бутылочку сиропа от кашля (с кодеином), купленную мной несколько дней назад в аптеке для пополнения медицинских запасов. я сделал глоток. небо проелось сквозь оконное стекло, сопливо-зелёный, неудобоваримый концентрат. я закрыл шторы и включил свет. мои пальцы заиндевели, я ими почти ничего не чувствовал. я закрыл глаза и увидел раскалённую нить электрической лампочки, осветившей мой мозг. нить накаливания стала тёмно-красной, затем коричневой и расплылась пятном. оно запрыгало вслед за моим взглядом - на дверную ручку, на таз и зеркало, на полотенце, на плафон. я закрыл глаза, и пятно вспыхнуло, посинело на красном фоне, медленно пожелтело, начиная с краёв, фон стал коричневым, расплылся и посинел, а пятно снова приобрело красноватый оттенок.

охваченный беспокойством, я открыл глаза, оглядел комнату и попытался мысленно встроить в неё моё присутствие, в то время как пятно бледнело и таяло. оно всё ещё следовало за моим взглядом - то на сундук, то на спинку кресла: я расстегнул воротничок и прошёлся по комнате. старая, уродливая мебель вызывала во мне страшное отвращение. в раковине я обнаружил чужой волос - совершенно определённо, чужой волос, а не мой собственный! я выдвинул ящик, вдохнул запах, доносившийся из него - так пахнет гниющее в дереве время - нашёл окурок - (в ящике!) - и почитал немного газету, которой было устлaно дно ящика. я должен был компенсировать каждую секунду последующей, каждый образ - образом, следующим за ним. я попытался прислушаться, но слышал лишь звуки собственного организма, время разлагалось, медленно и мучительно тихо. я сортировал мысли, приходившие в голову, и с их помощью изучал свою мыслительную систему. я решился предоставить своим мыслям скакать с колёсика на колёсико. некоторое время я пытался игнорировать механизмы: я встал с постели. вещи казались слизистыми и легко усваиваемыми. я распахнул окно, воспарил на своём взгляде на высоте 3 этажей над уровнем улицы. нутряная пена мыслей выступила изо рта: дрожащие образы плавились у меня в голове.