Андрей Кощиенко - Чужая шкурка. Трейни-ян

Услышав вопрос, онни мрачнеет.

— Не очень, — после паузы признаётся она.

— А что не так было, онни? — интересуюсь я.

— Получила самый низкий балл в группе. За тест по английскому, — с трагическими нотками в голосе говорит она.

— Почему? — искренне удивляюсь я, — мы же с тобою занимаемся?

— Вопросы дурацкие в тесте были, — вздохнув, сообщает онни о коварстве преподавателей и начинает накладывать новую порцию риса в свою чашку, видимо намереваясь заесть полученный стресс.

— Какие?

— Мы с тобой такие не учили. С подвохом.

— Например?

— Ну, ещё не знаю. Тест у меня в сумке. Сейчас поем, потом посмотрю, где я ошиблась. Но там всё не просто.

— Покажи, — прошу я.

Глянув на меня, Сун Ок протягивает руку, подтягивает к себе за ремешок сумку и, открыв её, достаёт два листка с тестовым заданием.

— На, — протягивает она их мне и вновь берётся за палочки.

Я беру и начинаю вникать. Сразу натыкаюсь на ошибку.

— Ошибка, — говорю я, — неправильное применение слов teach и learn . Да, оба слова часто переводятся как «учить». Но! Запомни: teach — отдавать знания, а learn — получать их.

— Нда? — прекратив жевать, озадачивается онни.

— Ещё, — говорю я, находя следующую «залепуху» в тесте, — неверно с Must и Have to. Must означает собственную уверенность в том, что что-то необходимо, а have to — необходимость, вызванную внешними обстоятельствами. У тебя тут в тесте написано: I have to be home by ten. (My parents told me so.) . Тут необходимо использовать конструкцию have to . Я должен быть дома к десяти. (Потому, что мне так велели родители.). Родители вынуждают меня. Это внешние обстоятельства. Поэтому — have to. А вторая фраза — I must be home by ten. I have a very difficult day tomorrow. (It is my own decision.) Переводится как — Я должен быть дома к десяти. У меня завтра очень тяжёлый день. (Это моё собственное решение). Поскольку это моё собственное решение, то поэтому тут — must. Тут же вот даже подсказки в скобках даны.

Я с удивлением посмотрел на онни.

— Почему я такая тупая?! — в сердцах бросая палочки на стол, восклицает онни, — даже моя младшая сестра знает, как это переводится! А я учу, учу…. И всё без толку!

— Ты не тупая, Сун Ок, — принимаюсь утешать её я, вспомнив те слова, которые она мне только что говорила, — просто ты набираешься опыта. На это нужно время…

— Думаешь? — спрашивает она меня, вновь беря со стола палочки.

— Конечно, онни! — уверенным голосом подтверждаю я, — мы ещё с тобою немного позанимаемся, и всё будет — окей! Окей?

— Окей, — вздыхает онни, — Надеюсь на это. Иначе я не представляю, как я буду работать с иностранцами, с таким английским…

Я впрочем, если честно, тоже не представляю, — думаю я, естественно не став говорить этого вслух.

В этот момент на кухню заглядывает мама.

— О, мои красавицы ужинают! — говорит она, — Сун Ок вернулась! Дочка, как у тебя дела в университете?

— Всё хорошо, мама, — отвечает онни, бросая на меня взгляд.

— Умница, — говорит мама.

Я сижу, язык за зубами держу. Молчанье — золото!

— Мама, тебе помочь? — спрашивает Сун Ок.

— Помоги, дочка, — соглашается та.

— Я тоже помогу, — говорю я.

— Мы с Сун Ок сами справимся, — неожиданно отвечает мне мама, — а ты иди, занимайся музыкой. Ты сильно отстала от других детей. Тебе нужно много заниматься, чтобы их догнать и стать лучше.

— Ма? — непонимающе смотрит на мать Сун Ок, впрочем, как и я.

— Юне нужно много заниматься, чтобы успеть за теми, кто уже давно учится музыке и танцам, — поясняет ей мама, — поэтому, Юна, ты теперь больше не будешь заниматься домашними делами. Учись! Ты меня поняла?

Я ошарашенно киваю.

— Ма-а? — совсем уже удивлённо «мамкает» онни.

— Я знаю, что Юну ждёт успех, — отвечает ей мама, — и я хочу увидеть, как она станет звездою, пока я жива. Поэтому, Юн Ми — занимайся! Я тебе приказываю! Слышишь?

— Да, мама, — растеряно киваю я.

— Но, маа… — с возражающей интонацией произносит онни.

— Сун Ок! Хватит мне перечить! Ты хотела мне помочь? Да? Ну, так пошли!

— Да, мама. Иду.

(чуть позже. Мама и Сун Ок)

— И ты ей поверила?! — с поражённым выражением на лице, восклицает Сун Ок глядя на мать, — Я думала ты разрешила Юне заниматься музыкой, чтобы она не волновалась! Из-за её здоровья разрешила! А тебе, оказывается, какая-то мудан сказала, что она станет звездою! И ты в это поверила?! Мама, ты с ума сошла?!

— Это очень хорошая шаманка, — уверенно, без тени сомнения в голосе, отвечает мама, — люди говорят, что её предсказания всегда сбываются. И не кричи на свою мать.