Михаил Дулепа - Господин барон

Другой, как оказалось, сразу ввел право первой ночи, что я тут же прокомментировал с максимальной тактичностью:

– Вот дурак!

– О, Александэр, вы тоже могли бы возродить этот древний обычай. – Эгельберт намекающе приподнял бровь.

– Да не дай бог! Здесь же у половины баб скандинавские корни, а у оставшихся – немецкие!

– Господин барон! – Старик возмущенно выпрямился. – Женщины Эскенланда прекрасны своей особенной красотой, так что ваши намеки…

– Не о том мыслите, Эгельберт, – им если что-то положено, то хоть сдохни, а изволь сделать, характер такой. У меня никакого здоровья не хватит подобную обязанность исполнять. Помру на очередной «несчастной жертве» через месяц от истощения!

– О! В самом деле, я как-то не подумал.

– Так что молчим на эту тему!

– Ну, вы крепкий молодой мужчина, у вас есть определенные потребности…

– Фон Шницель, угадай, кого я заставлю меня подменять еженочно?!

– …с другой стороны, некоторые сомнительные традиции лучше оставить истории. Моя Эмма очень ревнива, может не понять, – последнее он произнес с интонациями законченного и счастливого своим положением подкаблучника.

Наконец, мы вышли на тот участок стены, с которого виднелась импровизированная полоса препятствий. Сейчас на ней проходили очередное испытание последние желающие стать моими оруженосцами.

Всем претендентам предлагали пройти платный экзамен. Осилившие его становились пажами и допускались к дальнейшему обучению – уже на оруженосца, лучшие из которых, в свою очередь, получали шанс (но не право, это оговаривалось!) стать рыцарями. В общем, большая связка морковок перед носом толпы осликов. Не бедных, надо заметить, осликов.

Вообще-то, при таком количестве желающих, я совершенно не собирался посвящать в рыцари каких-то левых людей. Им приставка к имени, а мне головная боль? Нет уж! Точно выяснив, что неблагородных отроков можно вполне законно оставить в оруженосцах на всю жизнь, я собирался честно сжульничать, выпихнув их с дипломами «почетных сквайров».

Я и сам-то не рыцарь, всего лишь барон, так и нечего тут лапать грязными руками золотую мечту детства. Тем более что вторая мечта – слетать на Луну – все еще недостижима.

Хотя надо проверить, вдруг я еще и владелец космического корабля? Жизнь – такая странная штука…

К тому же правителем я считаюсь по недоразумению, и через два месяца перестану им быть. Ну и зачем мне людская память о «том наглеце, что посмел встать на одну ступеньку с Их Коронованными Величествами и Их Избранными Превосходительствами»? Скромнее надо быть. Жаль, нельзя это сказать королям и президентам. Дикари-с, не поймут-с.

И вообще, что же это получится, я мечом претендента стукну, он шуршиков отслюнявит и смоется, радостный? А над кем же я измываться буду? Нет уж!

Глупость, конечно, только рыцарь – это же Рыцарь! А тут – покупка титула. Я не против денег и понимаю, что чем больше их, тем проще получить от жизни желаемое, но все равно, двое моих вассалов – это правильно и необходимо. Эгельберта я, пожалуй, тоже привел бы к присяге, прояви он хоть немного заинтересованности. Ну что же, поступим как в любом элитном учебном заведении – пусть они поборются за право платить нам! В конце концов у меня тут самая лучшая школа оруженосцев! И ничего, что она единственная.

– Кстати, уже несколько раз приходили люди, называвшиеся вашими родственниками. Из Румынии. – Управляющий посмотрел на меня, ожидая разъяснений.

– Эгельберт, со всеми, кто назовется моим другом, братом, матерью или любовницей – поступать как с самозванцами и мошенниками. Присмотрите закон посуровее.

– Будет сделано, господин барон.

Как же, верю, что без моего приказа ты никак не мог это сделать. Вечная ноша любого начальника, что большого, что малого – подтверждать своим авторитетом инициативу подчиненных. Есть любители озадачить в последний момент и требовать, чтобы я и распоряжения раздал, и сам впрягся.

– Александэр, вы уверены, что среди них точно не окажутся ваши соотечественники, нуждающиеся в помощи?

– Мои соотечественники в данный момент – эскенландцы! – Больше пафоса, больше, людям это нравится! Они вообще любят, когда кто-то выставляет себя дураком. Ну так я не против, главное не то, кто как выглядит, а кто кем в результате окажется. – Пойдемте знакомиться ближе с молодым пополнением.

Начальник стражи (как положено – бравый усач в начищенной кирасе, при шпаге и берете с петушиным пером) просеменил на кривоватых ножках ко мне.