Михаил Дулепа - Господин барон

Между прочим, благодарные гравштайнцы, помня, что бояре Могила – из Румынии, ничтоже сумняшеся, полезли в Интернет, на предмет ценимых моими «соотечественниками» сувениров и тщательно изучили всю доступную информацию. Теперь у меня в сумке лежит торжественно преподнесенное трехкилограммовое позолоченное распятие. На цепочке в палец толщиной. А куда деться, пришлось принять и благодарить!

А еще они на боку одной гравштайнской пушки красиво, золотом, выгравировали «Веселая дурочка», как память о том моем вопле при штурме герцогского замка. На второй – «Тихоня Эсси». Ну да, по машине с громкоговорителем стреляли из нее. Все же эски очень романтичный народ.

– Не желаете? Местное угощение, недорого и вкусно! – Рядом стоял молодой пацан с лотком. – Последний день действует старый закон о свободных торговцах, так что распродаю за полцены. Желаете? Берете сразу два – скидка!

На салфетке лежало какое-то тягучее тесто, а сверху изумрудная полоска чего-то вроде мягкого сыра. Прожевав, я кинул монетку за вторую порцию и поинтересовался:

– Это что я съел?

– О, это национальное блюдо эсков – сягдимирль с маммалыхой!

Хвататься за живот было уже поздно. Тем более, чего хвататься-то? Остренькая травяная паста с привкусом рыбы, нежная, на языке тает, правда, пованивает чуть заметно – только кто беляшами из студенческой столовки питался, того запахом не напугать.

– Еще порцию? Соус? Национальный, чесночный!

– Почему она так странно выглядит? Я видел изображения… более традиционные?

– Подумал, что внешний вид стоит чуть-чуть облагородить. К тому же так проще фасовать. Ну и с запахом поработал, правда, хорошо получилось?

Откусив последний кусок, я еще раз вслушался в ощущения. И чего все так боятся? Может, просто забыли, как им это должно быть на вкус? Вытащив из кармана визитницу, протянул парню карточку:

– Замок Гравштайн, управляющий фон Шнитце. Если думаешь заняться производством всерьез, а не с лотка, то обратись к нему, скажешь – барон Могила рекомендует прислушаться.

Следующие пятнадцать минут я лениво тянул минералку, листая забытую кем-то на стуле газету. А потом, позвякивая сережками, цепочками и помахивая вплетенными в волосы лентами, рядом плюхнулся очень знакомый тип, тут же радостно мне улыбнувшийся.

– Александэр! Тоже домой?

– Куда ж еще. Ты тоже?

– Ага. И так уже пропустил занятия… ничего, отболтаюсь!

Аск заразительно потянулся, почесал бровь, снова проткнутую полудюжиной колечек, бесцеремонно вынул у меня из кармана историческую книжку, хмыкнул и вернул обратно.

– Что, читать об истории не нравится? Предпочитаешь ее творить?

– Или попадать в нее!

– Зачем опять боевой прикид нацепил? Будешь утверждать, что снова попался коварным визажисткам?

– Не-а… просто хочу, чтобы меня в школе узнали.

– Понятно.

Мы помолчали. Потом я все-таки спросил:

– Ну и как тебе это?

Уточнять, что именно имею в виду, не стал, да, впрочем, он и так понял:

– Совсем не так, как в семейных архивах. – Минуту помолчав, добавил: – Проще и страшнее, зато как-то по-настоящему. – Еще минута молчания, а потом он ткнул меня в бок кулаком: – И вообще, о чем ты думал – после публичного смешивания крови теперь все считают, что я птенец твоего вампирского клана!

– Кровь мы не мешали, у меня была от раны на ноге, а у тебя – от Эвальда.

– Будто снизу это видно!

– Сам говорил, у тебя типаж очень подходящий. Невинное, но искушенное Зло. Страдай теперь.

– Кстати, одним из последних указов я присвоил тебе личный герб. Вот, посмотри! – И он протянул мне конверт. Я вытащил пергамент, развернул. Пересеченный пополам нормандский щит, нижняя часть – на червленом поле открытая могила с надгробием, верхняя – на лазурном латная перчатка, держащая канделябр. Без всяких там виньеток и ангелочков, просто и брутально. И золотая лента с девизом – «Из тьмы веков!».

– Ну спасибо. Теперь все будут спрашивать, кому это я свечку держал?

– Na zdorov'e! Уверен, господин барон, ты придумаешь, что им ответить!

– Да уж, «первый из эсков».

– Не напоминай! Кстати, я сразу дал указание, чтобы рука со свечой поднималась из могилы, но эти крючкотворы все равно сделали по-своему, потому что «по всем законам положено именно так».

– Ладно, я не в обиде. – И мы с герцогом, не сговариваясь, вздохнули, покачав головой, и протянули: – Эскенландцы…

Я помахал рукой торговцу, и тот с готовностью принес еще по порции «местного деликатеса». Аск тоже с удовольствием вгрызся в предложенное, не заморачиваясь его происхождением. Было в этом перекусе посреди зала ожидания что-то правильное. Пожалуй, куда душевней пира в замке, полном случайных и малознакомых людей.