Анатолий Логинов - Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар

Уже в госпитале он узнал, что даже без авиационного удара его рота была обречена, так как противотанковые 3,7-сантиметровые пушки вообще не пробивали броню новых русских танков. Его вывезли на машине первого взвода, оказавшегося в стороне от удара русских благодаря оврагу. Остальные же два взвода, понесших потери от русских бомб, были буквально раскатаны в блин подошедшим танковым батальоном русских. Самое главное, что, покончив с ротой, танки русских, сопровождаемые еще и пехотой на бронетранспортерах, отошли. Похоже, они всего лишь проводили разведку боем…

5 марта 1953 г. Подмосковье, «Ближняя дача»

Булганин с Хрущевым в очередной раз дежурили на даче больного Сталина. Если не считать каких-то непонятных световых эффектов среди ночи, все прошло спокойно. Немного поговорив о необычных ощущениях, но так и не разобравшись, что же произошло, они продолжили разговоры об ожидавшихся изменениях из-за тяжелой болезни Хозяина.

В это время охранники вызвали Булганина к телефону. Вернувшись, взволнованный Булганин сообщил о налете по всей западной границе самолетов неизвестного противника и пропаже связи с группами войск и посольствами за границей. Поэтому он вынужден ехать в Военное министерство, а на дачу собираются Маленков, Берия, Молотов, Каганович и Ворошилов.

В этот же момент дежурный врач вбежал в комнату и сказал, что товарищу Сталину стало хуже. Булганин не стал уезжать, перезвонил в Военное министерство и, дав указание действовать по обстановке, остался ждать остальных. Пока все собрались, Иосифу Виссарионовичу стало еще хуже. Медики сказали, что началась агония. Прекратилось дыхание, попытки искусственного дыхания и стимуляции сердца не помогали. Хрущев, уверявший всех, что ему жалко Сталина, попросил:

– Послушайте, бросьте это, пожалуйста. Умер же человек. Чего вы хотите? К жизни его не вернуть.

Как только стало окончательно ясно, что Сталин умер, Берия и Булганин сели в машины и уехали в Москву. Оставшиеся, обсудив ситуацию, решили собрать всех членов Бюро.

Тем временем Хрущев попробовал поговорить с Маленковым:

– Егор, надо побеседовать.

– О чем? – холодно спросил Маленков.

– Хозяин умер. Опять началась война. Как дальше будем жить?

– А что сейчас говорить? Съедутся все, и будем решать. Для этого и собираемся.

– Ну ладно, – ответил Хрущев, мысленно занося Маленкова в список сторонников Берии. – Поговорим потом.

Хрущев исподволь, с момента болезни Сталина пытался собрать команду сторонников, чтобы не допустить прихода к власти Л. П. Берии, которого он ненавидел и боялся. А заодно, естественно, и самому занять вершину властной пирамиды. Эх, как же он тогда отомстит всем, кто видел его унижение перед Сталиным, за страх перед арестом, за постоянное нервное напряжение…

Необычная обстановка, ожидаемое, но все равно внезапное известие о смерти Сталина, слухи о новой войне заставили всех членов Бюро поспешить. Встретив и проводив Светлану, быстро простившись с покойным, они собрались в столовой дачи для заседания. Инициативу взял в руки Берия, предложивший назначить председателем заседания Бюро Маленкова, который сразу же снова передал слово Лаврентию Павловичу. Берия тут же выступил с предложением назначить Маленкова председателем Совета Министров СССР с одновременным назначением его председателем воссозданного Государственного комитета обороны и с освобождением от обязанностей секретаря ЦК партии. После единогласного утверждения Маленков выдвинул два предложения: утвердить первым заместителем в обоих случаях Л. П. Берию, назначив его же министром государственной безопасности. Берия сразу внес предложение из-за сложившейся чрезвычайной ситуации объединить МВД и МГБ. Все эти предложения прошли единогласно. Хрущев и Булганин молча переглядывались, чувствуя, что власть буквально ускользает между пальцев. Дальше дележка портфелей пошла еще быстрее. Молотова назначили первым замом предсовмина и министром иностранных дел. Кагановича – просто заместителем. Ворошилова предложили избрать председателем Президиума Верховного Совета СССР, освободив от этой должности Шверника, которого, как сказал Берия, никто в стране не знает. В ГКО вошли Берия, Булганин, Ворошилов, Маленков, Молотов, Микоян, Хрущев. Хрущев же стал одним из секретарей ЦК, а вот должность секретаря Московского ЦК ему не оставили.

В конце заседания рассмотрели порядок извещения о происшедшем. Было решено, что с сообщением о смерти Сталина и о нападении выступит председатель Совета Министров Маленков, а похороны будут проведены позднее. Берия предложил вернуться в Москву и провести заседание ГКО, вызвав на него дополнительно начальника Генштаба маршала Соколовского и начальника ГРУ генерала Шалина.