Гай Орловский - Небоскребы магов

– Гарпии! – закричал я. – Берегитесь, эти твари мечут оперенные ножи!.. Не попадитесь!

Вслед за вожаком остальные чудовища умело заходили для атаки на корабль, резко взмахивали крыльями, и отточенные острия неслись в сторону корабля.

Я прицелился и, ухватив рукоять пистолета обеими руками, открыл стрельбу по двигающимся целям. Гарпии еще трижды сбросили стрелы, кто-то закричал от боли, а я стрелял и стрелял, наконец одна гарпия судорожно забила крыльями и рухнула в море, подняв столб брызг, а вторая ухитрилась с силой грохнуться на корму.

Фицрой прыгнул туда и двумя ударами меча отсек голову крылатой твари. Остальные гарпии, получив отпор, поднялись ввысь, долго выстраивались для полета, я понял, что некоторых все-таки ранил, а когда медленно и неуклюже ушли за пределы видимости, наши торопливо начали собирать воткнувшиеся в дерево перья, любая диковинка стоит бешеных денег.

Я подошел к Фицрою, он пинком перевернул гарпию навзничь, ничего особенного – размером со среднюю обезьяну, наполовину в перьях, наполовину в чешуе, даже без головы все еще царапает доски крепкими когтями.

Отделенная мечом Фицроя голова все еще щелкает оскаленной пастью, примерно такие у огромных летучих мышей, если, конечно, летучие мыши бывают таких размеров, хотя тогда их мышами звать как-то неуважительно, Карл Линней бы запротестовал.

– У нее еще по одному перу, – сказал Фицрой. – В каждом крыле! Было по три, но остальные уже метнула.

– Неприцельное метание, – заметил я. – Либо раньше моряки стояли, раскрыв рты, либо гарпий бывало побольше. Не думаю, что моряки их основная еда.

– Вряд ли, – согласился он. – Но решили попробовать. Знаешь, а мне здесь уже нравится. Хоть и качает. И воды вокруг многовато.

– Построим большой корабль, – заверил я. – И воды покажется меньше, и качать так зверски не будет.

Он посмотрел в недоверии.

– Правда? А я думал, чем больше корабль – тем сильнее качает.

Понсоменер уже увидел наш берег и крикнул, что скоро будем дома, но буквально через минуту заорал:

– Корабль! За нами идет корабль!

Ко мне на мостик поднялся Грегор, вообще-то это его мостик, капитанский, но он пока не чувствует себя капитаном и носится со всеми по палубе, хватаясь за любую работу.

– Капитан…

– Капитан у нас ты, – напомнил я скромно. – А я всего лишь командир. Всего.

– Командир, – повторил он послушно. – Я тоже заметил, но думал, что отвяжется.

– А теперь видишь, – сказал я, – что идет прямо за нами?

– Да, командир.

– Курс менять пробовал?

– Поздно, – сказал он, – мы вот-вот подойдем к нашей бухте.

Я подумал, пожал плечами.

– Пусть идет. Может быть, пройдет по своим делам? Хотя мимо такого красавца, думаю, никто пройти не захочет.

– А мы что, – спросил он, – вот так остановимся? Сразу поймут, что у берега в этом месте что-то есть.

Я скривился, в самом деле могут продлить мысленно линию от носа нашего корабля к берегу, а потом пошарить там, дескать, что же нас там заинтересовало…

– Под каким флагом корабль?

Грегор пояснил:

– А здесь флаги только Пиксии и Гарна. Дронтарских флагов на море нет.

– Верно, – согласился я. – Значит, у нас руки свободны. Они враги, а с врагами должна быть нещадная война, как с оккупантами, втоптавшими в грязь наши идеалы…

Фицрой сказал с сочувствием:

– Да не накручивай себя так. Мы и так с удовольствием пустим их на дно. А если еще и ограбим, то вовсе замечательно!

– Готовьтесь, – сказал я коротко. – А флаг на нем, как я понимаю, гарнский…

Корабль приближается к нам уверенно, я ждал, когда сблизимся для переговоров, но, к нашему изумлению, над краем борта появились нацеленные в нашу сторону арбалеты, а капитан прокричал мощно:

– Мы знаем, это вы подло подожгли наши склады на причале в Карбере! Сдавайтесь или всех уничтожим!

Я пробормотал изумленно:

– Какие самоуверенные…

– Давно по рогам не получали, – сказал рядом Фицрой. – Последние сто лет они только оттесняют соседей шаг за шагом.

– Отважные, – согласился я. – Тогда ладно…

Опуская ствол винтовки на край борта, я подумал, что, как ни странно, пиратство в этом регионе не то что не распространено, даже не существует. Когда удивился в первый раз, Фицрой при этом посмотрел на меня и сказал: «Ну и свинья же ты», – а я подумал и решил, что вообще-то пиратство возможно только на просторах, а при каботажном плавании, когда все трусливо держатся за береговую линию, как за мамину юбку, стараясь не выпускать ее из виду, таких точно быстро бы схватили и повесили.