Юрий Корчевский - Истребитель. Ас из будущего

Незаметно наступили сумерки. Кое-как грузовик выбрался на дорогу, едва не угодив в воронку.

Ехать пришлось медленно, самолет не приспособлен для ухабистых дорог. Особенно сложно было на перекрестках или крутых поворотах – хвост так и норовил придавить военспецов к бортам или угрожающе скрипел, упираясь в доски борта.

К аэродрому добрались к утру. Скорость передвижения мала, и не в последнюю очередь – из-за слабого света единственной фары грузовика, да еще закрашенной черной краской так, что осталась только узкая щель. Дорогу было видно метров на двадцать, и очень скудно.

По прибытии механики и мотористы облепили самолет, а Тихон направился в штаб – доложить о прибытии. После краткого доклада – в штабе уже знали от Федора об аварийной посадке Тихона – он вышел на крыльцо и с грустью осмотрел стоянки. Больше половины из них пустовали. Если так пойдет дальше, скоро воевать будет не на чем. Тогда полк будет отведен с места базирования в тыл, а затем – получать новые самолеты. Жалко было технику – истребители еще не выработали ресурс. Получали их совсем недавно, новыми, еще пахнущими краской. А половина уже сгорела, оставшиеся – в многочисленных латках.

– Что застыл, летун? – хлопнул его по плечу подошедший комэск.

– На стоянки смотрю. Самолетов мало осталось.

– Это ты верно заметил. В штабе поговаривают – «безлошадных» пилотов в тыл отправят, на завод – за новыми машинами.

– Тогда скорее бы…

– Это уже не нам решать. Мотористы сказали – к завтрашнему утру машина твоя готова будет.

Механики и мотористы и в самом деле не подвели, к утру сменили мотор. Иногда они снимали двигатели с сильно поврежденных машин, которые уже невозможно было восстановить. Но чаще в полк присылали моторы с ремонтных заводов – восстановленные заводским ремонтом.

Мотор «яка» имел небольшой моторесурс. На «мессерах» двигатели «Мерседес» выхаживали втрое больше и при этом были мощнее.

После построения Тихон пришел на стоянку. Механики с грязными по локоть руками и усталыми после бессонной ночи лицами едва ли не хором заявили:

– Принимай работу!

Двое из них взобрались на хвост самолета. Двигатель М-105П был тяжел – 570 килограммов, и при опробовании на больших оборотах самолет легко отрывал хвост от земли и нередко задевал винтом землю. И лопасти гнулись, и мотор мог выйти из строя.

Тихон забрался в кабину, уселся на парашют и запустил мотор. Выплюнув сизое облако дыма, мотор зарокотал.

Моторист взобрался на крыло, почти по пояс перегнулся в кабину и уставился на приборы.

Когда мотор прогрелся до семидесяти градусов, Тихон стал прибавлять газу. Двигатель заревел, самолет стало раскачивать, и если бы не дополнительный груз в виде механиков на хвосте, он клюнул бы носом. Тронуться с места ему не позволяли колодки под колесами шасси.

Погоняв двигатель десяток минут на разных оборотах, Тихон открыл заслонки перед радиатором:

– Глуши!

Из-за рева двигателя моторист продублировал просьбу скрещенными руками.

Тихон щелкнул выключателем магнето и перекрыл бензокран. Двигатель заглох и теперь едва слышно потрескивал, остывая.

И вдруг воздух всколыхнула сирена воздушной тревоги.

– Бензин, боезапас? – спросил Тихон.

– Все в порядке.

С правой стороны показались быстро приближающиеся пикировщики Ю-87 – их можно было безошибочно опознать по характерным изгибам крыльев в виде перевернутой «чайки». Боеготовых к вылету самолетов не было, и Тихон принял решение – взлетать. Мотор прогрет, бензин и снаряды есть.

Он вскочил, накинул лямки подвесной системы парашюта, уселся в пилотское кресло, пристегнулся и сделал жест руками в стороны – убрать колодки! В данный момент он был единственным, кто мог бы взлететь прямо сейчас, немедленно. Другим летчикам надо еще добежать до стоянки, запустить и прогреть моторы – процедура обязательная. Минимальная температура, при которой можно выруливать на взлетную полосу – пятьдесят градусов. Иначе на взлете, когда от мотора требуется максимальная отдача, он может захлебнуться на полном газу и заглохнуть или не выдать тяги. Тогда катастрофа!

Тихон дал газ. Через еще не закрытый фонарь кабины даже на фоне оглушительного рева мотора он услышал, как начали стрельбу зенитки – они располагались на обоих концах аэродрома. Однако прикрытие они представляли из себя слабое. Несколько счетверенных установок пулеметов «максим» и две малокалиберные автоматические пушки. Для «Юнкерса» пули «максима» – так, слону дробина.