Юрий Корчевский - Истребитель. Ас из будущего

– Чужой «як»?

– Догадлив, Федоров. Но это еще не все. Все происходило на малой высоте, зенитчики не успели сделать ни одного выстрела. Но бортовой номер нападавшего запомнили.

– Пятьсот четырнадцать?! – не сдержался Федор.

– Триста второй! Номер твоего самолета, Федоров!

У Тихона дар речи пропал. Это что, его обвиняют?

– Во сколько это случилось? В четырнадцать двадцать? Я в это время на своем аэродроме был, можете по журналу проверить.

– Уже проверили. Поэтому и разговариваем с тобой здесь. Нас по телефону из дивизии запросили – есть ли такой номер. Выяснилось все – и номер, и что ты на аэродроме уже час как был.

Тихона пробил холодный пот. А если бы так совпало, что он в это время на боевом задании был? Как тогда оправдаться?

– Вот что: номер твой уже по всем полкам передан, как бы тебя свои не сбили. Видимо, немцы в тот раз, когда твоего ведомого обстреляли, номерок твой запомнили и на фюзеляже его нарисовали. Я уже звонил в БАО, тебе номер новый нанесут – временно, конечно. Чую, эти «яки» нам еще изрядно кровь попортят.

Тихон некоторое время раздумывал. Если вести себя пассивно, надеясь на случайную встречу, немцы еще не один наш самолет собьют. У них была «свободная охота» – это когда пара истребителей вылетала без определенного задания. Вот бы нам перенять у врага этот опыт!

– Товарищ майор, разрешите?

– Валяй!

– Нам бы парой на свободную охоту вылететь, может статься – и не раз. Где-то же у них есть аэродром. Подловить бы…

– У нас свободных самолетов нет. Сам видишь, каждый день на прикрытие летаем.

– Тогда придется уповать только на случай. И не одного уже летчика с самолетом потеряли. Неделю о подобных происшествиях слышно не было, а теперь вот снова проявились. Если им укорот не дать, и дальше продолжать будут.

– Рискованно, наверняка у них радиосвязь со своими есть. Вызовут подмогу и вас обоих собьют. Нет, запрещаю. Но чтобы проследил перекраску номера.

– Есть!

– Свободен!

Оба пилота козырнули, повернулись и вышли. На крыльце штаба остановились, Кузнецов закурил.

– Думаю, у них аэродром подскока есть, даже площадка недалеко от передовой, – задумчиво сказал он.

– Конечно, где-то же они должны заправляться, боекомплект пополнять.

– Это само собой, но я не об этом. Ты обрати внимание: твоего ведомого обстреляли на обратном пути, теперь в Измайлово самолет на посадке сбили. Они высматривают наших, когда они с передовой возвращаются. Очень удобно, кстати, топливо на исходе, боекомплект зачастую израсходован…

– Это понятно, продолжай.

– Если бы они с тылового аэродрома взлетели, они бы не успели догнать и в хвост пристроиться. Здесь время играет решающую роль.

– Принимается. Но сколько раз мы уже над оккупированной территорией летали, а ты видел хоть один аэродром? То-то!

– А им полноценный аэродром и не нужен. Два самолета можно замаскировать так, что сверху и не увидишь. И узкую полосу для взлета, пятьсот метров длиной, а то и короче. Взлетают на форсаже, только сели – по тормозам.

– Давай так. Пока нашу пару не разбили, договоримся с комэском. После боевого задания по прикрытию отваливаем в сторону, в один день – на юг, в другой – на север. Прочешем полосу километров десять шириной и на удалении от передовой километров пятнадцать-двадцать. Где-то они прячутся.

Они переговорили с комэском.

– Разрешения дать не могу, если что – меня за самоуправство взгреют. Но глаза закрыть на это могу. Десять минут отлучки, не больше.

– Согласны.

Следующим днем они прикрывали штурмовики. Те отработали по ближним немецким тылам и развернулись к себе.

Пара Кузнецов – Федоров летела замыкающей, и перед передовой Кузнецов повернул направо, к югу. Ориентир наметили заранее, пролетели пару десятков километров к югу, а потом – назад, но уже другим маршрутом, немного дальше.

Оба пилота внимательно осматривали землю, хотя истребители обычно за воздухом следят – враг там появляется.

Тихон ничего подходящего не обнаружил. Было поле, однако из-за многочисленных воронок оно было непригодно для взлета. Конечно, в итоге было жалко потерянное время. Но зато они удостоверились, что немцы не могли расположить тут аэродром подскока.

Когда пара приземлилась на своем аэродроме, комэск поинтересовался:

– Результаты есть?

– Никак нет!

– Ну-ну…

Видимо, комэск не очень верил в такие поиски, но для Тихона поиски аэродрома немцев стали навязчивой идеей.