Юрий Корчевский: Огонь! Бомбардир из будущего

Деньги ему я отсчитал сразу, попросив для переноса вещей пару матросов. За пять медяков вещи были перенесены на корабль в отведенную мне маленькую каюту, и, перекрестившись, купец приказал отчаливать. В портовой гавани сновали корабли, мы медленно, на одном носовом парусе выбрались из гавани и оказались в открытом море. Были подняты все паруса, и шхуна бодро устремилась на восток. Я постоял немного на палубе, но, утомленный долгой ездой в карете, решил пойти в каюту отдохнуть. Проснулся от стука в дверь, меня приглашали к ужину. На палубе сидела вся команда. Посередине стоял котел с кулешом, лежал нарезанный хлеб. Мы поели, затем купец меня стал расспрашивать – кто я и откуда, какие где цены. Поскольку цен на товары я не знал, слегка раздосадованный купец отошел. На судне были спущены все паруса, лишь горел светильник на мачте, и на носу ходил вахтенный. Команда улеглась спать, и я последовал их примеру. Утро оказалось не таким радостным, я услышал торопливую беготню матросов на палубе, возбужденные разговоры. Быстро оделся и выскочил из каюты. Невдалеке от нас, в паре кабельтовых, покачивался на волнах громадный военный корабль с несколькими рядами пушечных портов на борту, на корме реял шведский флаг. Капитан вглядывался в судно, пытаясь понять, какого черта им от нас надо. Когда он уходил из Новгорода, Швеция с Россией не воевала, на пиратов наша пузатая торговая шхуна никак не походила, но ведь просто так военный корабль стоять не будет. Отбиться от него двумя скромными пушечками нечего и думать. У него с одного борта я успел насчитать шестьдесят портов. Залпа половины из больших пушек на такой короткой дистанции хватит, чтобы от шхуны остались мелкие щепки. Оставалось ждать. От фрегата отвалила шлюпка и направилась к нам. Несколько матросов гребли, были видны два офицера в белой униформе. Шлюпка подошла, стукнулась о борт. Купец распорядился сбросить веревочный трап. На борт взобрались два морских офицера, в белой униформе, в шляпах с перьями, в высоких ботфортах. Поправив одежду, на русском спросили:

– Кто капитан, каков груз, откуда и куда следуете?

Купец вышел вперед:

– Следуем из Любека в Новгород, груз – железо в криницах и железные изделия.

– Мы должны досмотреть судно, по сообщению шведских властей, вы перевозили в Любек товары, не заплатив пошлины!

Купец начал возмущаться, пытаясь что-то доказать, но его никто не слушал. Один из офицеров дунул в свисток, болтавшийся до того на шее на цепочке, на шхуну полезли матросы со шлюпки. Один встал у руля, двое других согнали команду на нос судна, офицер помахал шляпой фрегату. Матросы распустили паруса, и мы двинулись за фрегатом в кильватере. К вечеру, когда мы уже продрогли на ветру, показался шведский берег. Фрегат подошел к пирсу, мы встали следом. На борт были брошены сходни, взошла команда портовой охраны, нас согнали на берег, не позволив взять даже личные вещи. Под конвоем из четырех вооруженных солдат нас отвели в портовую тюрьму, располагавшуюся неподалеку, и заперли в одной общей камере. Все устало повалились на грязную, сопревшую солому, в углу пищали и возились крысы, хотелось пить и есть. Я придвинулся к купцу, свет еле проникал через маленькое зарешеченное оконце, солнце уже садилось, и с каждой минутой в камере становилось темнее. Я обратился к купцу:

– Слышь, Гриша, за что нас, как долго мы будем здесь сидеть?

– Вины за собой я не знаю, а сколько будем сидеть – одному богу известно. Придется ждать суда, раньше нас не отпустят. Хорошо еще, если судно и товар не конфискуют, завсегда свеи русских купцов обижали.

Я переварил услышанное и решил спать, в моем положении ничего более не оставалось.

Утром купца увели, затем поодиночке стали вызывать членов команды. Меня вызвали в последнюю очередь. В маленькой комнате за столом сидели в камзолах двое важных господ. В руках у них я увидел свои подорожные документы:

– Кто вы, с какой целью находитесь на судне?

– Я лекарь из Московии, мое имя Кожин, на судне нахожусь пассажиром, направляюсь из Франции домой, в Москву. Мне хотелось бы знать, на каком основании я задержан? Документы мои в порядке, к судну я никакого отношения не имею.

Шведы о чем-то переговорили на своем языке:

– Будете находиться вместе с командой на общих правах до решения суда.

– А в чем моя вина?

Но слушать меня никто не стал. Надзиратель грубо толкнул в плечо и отвел в камеру. И это у них, блин, правосудие?

Вся команда уже была в камере, не хватало лишь купца, который как владелец был и капитаном. Его под руки притащили позже, был он избит. Как мог, я попытался оказать помощь. Еды снова не давали, но принесли в большом кувшине воды, все напились, я смочил купцу повязки.