Антон Демченко - Самозванец по особому поручению

Хотя, если честно, эта пантомима всё же оказала на меня определенное действие. Нет, мы не крались темными коридорами вдоль стен, шарахаясь от каждой тени и странных звуков, и не старались двигаться как можно тише, но общее ощущение некой… таинственности, что ли, всё же присутствовало, не давая расслабиться. А может, это я себя просто накрутил, не знаю. Да я, собственно, и разобраться-то толком не успел, поскольку не прошло и пары минут, как мы оказались в неброско, но удобно обставленном кабинете, освещенном лишь настольной лампой под тяжеловесным абажуром, и здесь наш проводник нас оставил. Щелкнул выключатель, и яркий свет залил пустую комнату. Канцлер, не глядя по сторонам, уверенно, как человек, прекрасно знакомый с окружающей обстановкой, пересек кабинет и, отдернув портьеру, приглашающе кивнул. Как оказалось, за тяжелой тканью занавеса расположились высокие застекленные двери. Глянцево блеснув на свету, они отворились, и мы шагнули на длинный балкон, кажется, протянувшийся во всю стену этого немаленького особняка. Здесь можно было расслышать музыку, играющую в гостиной под нами, и обрывки разговоров прогуливающихся в саду людей. А дальше, за купами невысоких деревьев и плотного кустарника, можно было рассмотреть спускающийся огромными террасами к морю, ярко освещенный по вечернему времени Брег. Красиво.

– Виталий Родионович, – начал говорить мой визави, едва я смог оторвать взгляд от открывающегося с балкона вида. – Вы, должно быть, удивлены нашим приглашением…

– Признаться, это было действительно неожиданно. – Кивнул я, услышав оттенок вопросительной интонации в голосе моего собеседника. И это его: «наше»… Кажется, знаменитый герцог хочет исподволь показать, что затея с моим приглашением не столько задумка Эльзы фон Штауфен, сколько их совместное творчество. Или я опять чего-то не понимаю… – Но, надеюсь, вы развеете мое удивление.

– Что ж. Извольте, – проговорил Бисмарк и вдруг умолк, глядя в темноту сада.

– Я внимательно вас слушаю, Оттон Магнусович, – прислонившись спиной к высоким и массивным каменным перилам балкона, проговорил я.

– Хм… – Серые навыкате глаза окинули меня холодным изучающим взглядом. Герцог, кажется, совершенно бессознательно подкрутил пальцами чуть побитый сединой ус и, после секундного молчания, уверенно кивнул. – Да. Не буду ходить вокруг да около, Виталий Родионович. Само ваше появление в Хольмграде вызвало определенное, м-м, волнение в свете, если позволите такой оборот. А уж когда кое-кто из наших с вами общих знакомых обмолвился о готовящемся вами путешествии по странам Северного союза… мы просто не могли упустить такую возможность свести знакомство с представителем рода, долгое время считавшегося угасшим.

Удивление? Нет. Я был в полном шоке. Причем в таком, что на восстановление контроля над мыслями и эмоциями мне пришлось потратить не меньше минуты. И это при моих-то нынешних щитах!

– Оттон Магнусович, – каждое слово я выговаривал медленно и крайне осторожно, одновременно старательно восстанавливая и укрепляя мысленную защиту. – Я понимаю, о каком именно роде вы говорите, но… боюсь, вы совершаете ошибку. Я не имею к этой семье ни малейшего отношения. Уверяю вас.

Бисмарк смерил меня коротким пронзительным взглядом и чуть заметно усмехнулся в усы.

– Не могу сказать, что удивлен вашим словам, Виталий Родионович. Более того, я вполне могу допустить, что вы сами не имеете представления о своей принадлежности к некогда знаменитому роду Старицких. Но позвольте мне попробовать доказать свои слова. Итак, начнем по порядку. В Хольмград в поисках лучшей доли приезжает молодой человек, никому не известный, совсем незнатного рода… – Здесь мой собеседник отчетливо хмыкнул и продолжил повествование тихим, чуть рокочущим голосом: – М-да. Совсем незнатного рода, но с много говорящей понимающим людям фамилией. Молодому человеку отчаянно везет, и он почти тут же оказывается под крылом дражайшего Владимира Стояновича, главы Особой Государевой Канцелярии. О, этот молодой человек не только чрезвычайно везуч, он к тому же умелый воин, не лишенный ума и таланта, так что вскоре не только возглавляет учебный класс безоружного боя в канцелярии, но и вовсю сотрудничает с некими исследователями… Часть которых, как нам достоверно известно, также имеет касательство к ведомству князя Телепнева. И вот, не проходит и года, как сей ретивый молодой человек, взбаламутив свет Хольмграда, уже благожелательно принят аристократией, и даже представлен самому великому князю. О награде вашей умолчу, поскольку не знаю подробностей её получения, но замечу, что орден Двух Заступников несколько выбивается из ряда наград, обычно жалуемых великим князем лицам незнатного происхождения, хотя статут сего ордена прямо такого не запрещает, оговаривая лишь классный чин, с получением которого награждение сим знаком допускается. Ну и, наконец, тот факт, что вы, пробыв в столице едва ли год, уже готовитесь сдавать экзамены на чин, подразумевающий жалование личного дворянского достоинства… кое вам, ввиду вашей фамилии, необходимо лишь формально.