Антон Демченко - Самозванец по особому поручению

– О нет, Виталий Родионович. – Замахал здоровой рукой Мстиславской. – У меня было время подумать, да и я уж давно не состою в «плесковичах», как вы выразились… Дело совсем в другом. Я надеюсь, что вы не держите на меня зла за ту выходку?

– С чего бы? – Пожал я плечами, с интересом поглядывая на полусотника. – Ваша компания еще тогда расплатилась по счету, а Голова к тому же принес мне свои извинения… Да и вы, как я смотрю, сильно изменились за этот год.

– О да… – чуть нахмурившись, протянул Мстиславской и ненароком погладил свою бездействующую руку. – На фронте у меня было время и все возможности для этого.

– Ну что ж, Ларе Нискинич, если мы закрыли эту тему… – начал я.

– Виталий Родионович, одну минуту. Прошу вас, выслушайте, – заторопился полусотник. – Я ведь приехал в Хольмград не только в отпуск, но и по делу, и… мне кажется, вы тот человек, что может мне помочь.

– Вот как? – удивился я. – Однако. Ну что ж, я вас слушаю, Ларе Нискинич.

Убеждение князя поначалу не задалось. Нет, услышав о моем желании совершить морскую прогулку по Варяжскому морю, Владимир Стоянович не орал на всю канцелярию, кривя багровеющую физиономию и высказывая все, что он думает об этом замысле. Князь был спокоен, сдержан и улыбчив, вот только на улыбающемся лице доброго дядюшки слишком ярко выделялся совсем не добрый взгляд, словно два орудия главного калибра, чьи жерла нацелились на меня и, кажется, в любую секунду были готовы дать убийственный залп. Впрочем, стоило ему меня дослушать и заговорить самому, как пустота исчезла из его глаз.

– Дражайший Виталий Родионович, вы же и сами прекрасно понимаете, что желаете невозможного, – с явной насмешкой в голосе заговорил Телепнев, едва я честно изложил свою просьбу. Князь окинул меня полным скепсиса взглядом и кивнул. – Вижу, понимаете. И всё равно явились ко мне в кабинет… Что ж. Излагайте свою идею. Так и быть, я её выслушаю.

– Не понял, ваше сиятельство, – «честно» удивился я. После выданного с таким апломбом разрешения мое желание делиться своими идеями с ушлым князем изрядно сбавило в силе.

– Виталий Родионович, не старайтесь казаться глупее, чем вы есть на самом деле. – Нахмурился князь, кажется, понявший, что несколько переборщил с игрой в «разговор умудренного жизнью взрослого с капризным ребенком». Вот только вряд ли извинится… Ну что ж, буду считать его раздражение некой формой «пардона». – Полноте, господин Старицкий. Неужели вы и в самом деле думаете, что я поверю в этот спектакль? Уж позвольте усомниться в столь низкой вашей оценке моего разумения. Итак. Поскольку вы все-таки пришли со своей просьбой, будьте любезны изложить причины, по которым считаете возможным получить мое согласие на сию авантюру.

Вот ведь знаток человечьих душ… Ведь всё прекрасно понял. Ладно, к черту эти игры. В конце концов, поездка нужна мне, а не ему… Зато теперь ему вряд ли удастся стрясти с меня какие-нибудь бонусы за разрешение. И это совсем неплохо.

– Ваша правда, Владимир Стоянович. Есть у меня одна идея, – начал я. – Хельга Милорадовна говорила, что в «Университетский Вестник» подана статья о разработке вашего исследовательского отделения…

– Не совсем так, господин Старицкий. Во-первых, статья эта всё еще проходит цензуру, а во-вторых, авторство статьи, как и разработка, принадлежит коллективу русских исследователей, а не отделению моего ведомства, – с легкой улыбкой на губах перебил меня князь. – Прошу прощения, но это весьма важное уточнение. Продолжайте.

– Я понял, ваше сиятельство. Так вот… В любом случае эта статья наверняка вызовет немалый шум в среде философов, и уж точно будет обсуждаться на Ахенских чтениях, не так ли?

– Да уж, копий будет сломано немало, – согласился князь.

– И, соответственно, возрастет интерес к тем самым исследователям, что совершили если не переворот, то уж рывок в теории естествознания точно, – проговорил я. – Мы не в силах остановить все проявления этого интереса, но у меня есть предположение, каким образом можно значительно снизить накал страстей. Для этого, думаю, достаточно будет заранее переговорить с некоторыми участниками ахенской встречи, хотя бы с теми, чьи страны входят в Северный союз.

– Хотите увеличить количество «изобретателей», Виталий Родионович? – Прищурился князь.

– Не изобретателей, ваше сиятельство. Консультантов, – ответил я, чуть помедлив. – Пусть к началу Ахенских чтений, где тема работы Высоковских непременно всплывет, у нас будет если не поддержка, то хотя бы несколько человек, УЖЕ знакомых с этими исследованиями. А если Бергу Милорадовичу и Хельге Милорадовне удастся серьезно заинтересовать своих коллег из Венда и Свеаланда, то, возможно, они и вовсе прибудут на диспут с собственными наработками по этой теме. Доказать же, что подобные исследования не велись раньше на территории Руси, невозможно, а несколько ссылок на старые «потеряные» работы кого-то из почивших русских философов еще больше укрепят зарубежных исследователей в уверенности, что предложенная им на рассмотрение работа, далеко не первая в истории философии. И в этом случае не придется ссылаться на некое «озарение».