Константин Калбазов - Бульдог. Хватка

– Уверен, что заметили его не вы один, – обведя взглядом всех присутствующих, с улыбкой произнес капитан. – Но разве появление паруса – это обязательно предзнаменование неприятностей?

Народ потянулся к собеседникам. Что и говорить, тема пиратов была интересна всем. За время плавания было рассказано уже столько страшилок, что вот эта весть и впрямь всех взбудоражила. За то время, что они отдалились от берегов Европы, это был первый корабль, повстречавшийся им на пути. А уже к вечеру их судно должно было войти в карибские воды, которые, как известно, прямо-таки кишат пиратами. Поэтому в то, что неизвестный корабль не сулит ничего хорошего, пожалуй, верили все.

– Возможно, это судно и не несет неприятностей. Но к чему вы велели убавить паруса? По-моему, принимая на борт пассажиров, вы взяли на себя обязательства по обеспечению их безопасности, – продолжал гнуть свое господин Саут. – Несомненно, океан таит в себе множество опасностей, и всем им не в состоянии противостоять ни один человек. Но к чему усугублять ситуацию? Я не моряк, но даже я понимаю, что, убавив паруса, вы уменьшили ход чуть ли не на треть. Иными словами, увеличили вероятность опасности, если таковая исходит от неизвестного.

Все так. На кораблях Добровольческого флота были в значительной степени улучшены условия проживания команды и пассажиров. Опердек, то есть батарейная палуба, разделенная на кубрики, превратилась в жилую и прибавила в высоте потолка.

Учитывая размеры корабля и количество нижних чинов в тридцать восемь человек, свободного пространства там оказалось слишком уж много. Вот и устроили места для пассажиров. В крайнем случае пассажирские кубрики можно было использовать для размещения грузов. Но, признаться, на «Чайке» еще не случалось такого, чтобы места оставались свободными. Причем даже когда она следовала в обратном направлении.

Пассажиры поднимались на борт в европейских портах, в которые с этой целью заходила «Чайка». Это увеличивало время перехода до полутора месяцев, но в общем и целом оно того стоило. Даже при цене проезда от десяти до двадцати рублей на одной только перевозке пассажиров капитан зарабатывал порядка тысячи рублей. Совсем не малая сумма, учитывая, что чистый заработок с одного рейса в оба конца составлял порядка десяти тысяч.

Вести об удобстве размещения на добровольческих судах распространились довольно быстро, поэтому путешественники стали подгадывать так, чтобы оказаться на их борту. Правда, причина была все же не столько в удобствах, сколько в дешевизне и относительно небольшом времени, затрачиваемом на переход…

– Господа, я прошу всех успокоиться. А вас, господин Саут, не нагнетать обстановку, – не выказывая и тени беспокойства, призвал капитан. – Ничего страшного не происходит. Да, на горизонте появился неизвестный корабль. Да, расстояние между нами сокращается. Но тут нет никакой опасности. Если это пират, у нас достанет сил, чтобы укротить его пыл. Если честный торговец, то нам нечего опасаться. Ход же мы уменьшили только для того, чтобы уточнить принадлежность этого судна. Если за нами следует пират, то лучше это выяснить до того, как стемнеет и он получит преимущество для ночного абордажа.

– И вы считаете, что у вас достанет сил, чтобы отбить нападение пиратов? Насколько я заметил, у вас около четырех десятков матросов, пиратские же команды весьма многочисленны.

– Не волнуйтесь на этот счет, господа. У нас на борту достаточно пушек, чтобы дать укорот весьма серьезному противнику. Например, фрегату.

– То есть у вас хорошие пушки? – вовсе без кокетства, а даже обеспокоенно поинтересовалась госпожа Йолинк.

– Уверяю вас, они хороши.

– А можно поточнее? – вновь подал голос английский джентльмен.

– Извольте, – безнадежно вздохнув, начал капитан. – На борту находится десять стомиллиметровых орудий, заряжаемых с казны бомбами цилиндрической формы. Подобный снаряд почти вдвое превышает по весу схожее по диаметру ядро, а потому обладает большей пробивной способностью и разрушительной силой. Но кроме этого он несет заряд пороха, превышающий таковой в обычной круглой бомбе втрое. Таким образом, попадание этого снаряда можно вполне соотнести с двадцатичетырехфунтовым ядром. Могу также смело утверждать, что точность стрельбы из наших пушек втрое превышает таковую у обычных пушек. Так что, господа, не нужно себя накручивать, и прошу к столу.

Надо заметить, слова капитана, а главное, то, как уверенно он держался, успокоили пассажиров. Правда, всеми овладело безудержное желание взглянуть на эти чудо-пушки русских. Они конечно же видели их и раньше, но только не в действии. Что же, если Зарубин окажется прав, то им вскоре представится такая возможность.