Анджей Ясинский: Ник. Астральщик. Том 2

– Мое знание?

– Да. Могу только сказать, что непосредственной и высоковероятной опасности для кого-либо из нас я не вижу, но вот глобально там будет многое зависеть от Никоса. Конечно, могут быть неожиданные флюктуации с неприятными последствиями, но это маловероятно. Если все пойдет по одной линии развития событий, то перспективы для империи и лично для тебя очень хорошие. – Лулио внезапно ссутулился и буквально упал в кресло.

– Что с тобой? – всполошился император и, вскочив на ноги, бросился к чародею.

Тот махнул рукой:

– Да нет, все в порядке. Устал очень. – Лулио вздохнул. – Что-то резко почувствовал усталость. Если бы ты только знал, как трудно бывает выбрать выгодную линию будущего, а еще труднее заставить именно ее реализоваться. При этом не будучи полностью уверенным, что это именно та линия, а не ее близнец, который дальше резко разойдется с той, которую ты хотел. Хуже всего то, что порой приходится делать вещи, необходимости в коих ты не понимаешь, а порой и не можешь на них повлиять. Просто знаешь: чтобы твоя линия реализовалась, тебе надо сделать что-то определенное. Нет, можно, конечно, попытаться разобраться, но это такой объем информации, что очень быстро наступает утомление, а я уже не так молод… Вот и сейчас, – немного помолчав, продолжил чародей, – пришлось срочно обратиться к советнику эль Меринсу по экономическим делам и продавить вопрос о продлении разрешенного периода нахождения в столице чужеземцев-торговцев на неделю. И чтобы он начал действовать сегодня, о чем сегодня же объявили бы по всей столице и в пригородах. Пришлось воспользоваться твоим именем – потом, кстати, ты уж выпусти соответствующий указ. Разбираться, почему это нужно, не стал, но он напрямую влияет на дальнейшие действия Никоса. Причем как нам надо… Вот такие вот дела… – Лулио вздохнул и тяжело поднялся. – Пойду я отдохну.

Тиль вскочил и проводил чародея до двери под ручку. Император-то он император, но личного уважения к старику, положившему всю свою жизнь на благо империи, никто не отменял. Вопрос, почему Лулио говорил откровенные вещи про Никоса при наличии подозрения, что тот может подслушать беседу, у него даже не возник. Если Лулио считает, что так безопасно, значит, так оно и есть.

– И вот еще что, – уже на пороге обернулся Лулио. – Послушай совет старого человека. Форсируй отношения с Кариной к выступлению големоводов и наплюй на последствия. Позволь о них позаботиться мне.

Тиль прислонился лбом к захлопнувшейся двери и закрыл глаза, вслушиваясь в свои ощущения и мысли. Если их не подгонять, а как бы смотреть со стороны, то эти мысли причудливо трансформируются и порой приводят к интересным результатам…

Ник

Утром, как и собирался, я отправился на прогулку. Заодно решил навестить искусника и узнать, что, где и как. Я не стал брать лошадь или сразу вылетать из двора, как не раз уже делал, а пошел пешком. Потому что это приятно – размять ноги перед завтраком, к тому же привык много ходить за время нашего путешествия через границу, и здесь, в ленивом Широтоне, мне этого не хватает. Карина осталась дома. Она не разделяет этого моего пристрастия, предпочитая подольше поваляться в постели. Как будто в тюрьме не належалась. Впрочем, это ее дело – не маленькая и не мне учить ее жизни.

Метка, отлично видимая на моем внутреннем радаре, куда я наконец-то вывел ближайшие окрестности столицы (рядом с домом подробнее, дальше – примерно, что было видно с высоты полета), служила путеводной звездой. Солнце еще не набрало силу, поэтому я шел, наслаждаясь утренней прохладой и едва не насвистывая. Вспомнилась столица гномов, где я для тренировки бегал по утрам по крышам, а за мной серыми тенями гнались наблюдатели с Крисой во главе. Кстати сказать, наблюдатели были и в этот раз – старший эль Торро расстарался. Пускай их, они мне не мешают. Но вот вспомнить молодость хочется.

Эх! Плюнув на приличия, я запрыгнул с помощью нитей сперва на забор, а потом на ближайший особняк. Плохая идея – крыша покатая, крытая черепицей, вся утыкана трубами-флюгерами и какими-то декоративными железяками, похожими на телевизионные антенны. Особо не побегаешь. И все же у меня получилось. Пусть не так быстро и изящно, как хотелось бы, зато безопасно. Я бежал без фанатизма, для удовольствия, а не чтобы кого-то удивить. Напротив, от случайных зрителей спрятался под пологом невидимости.

Когда я отмахал большую часть расстояния и оставалась какая-то лига, цель-метка, словно почуяв мое приближение, внезапно поползла прочь. Э, стой, так не пойдет! Я припустил вперед по-настоящему. Конечно, по воздуху получилось бы быстрее, но я так и не полетел. Я запрыгал, и не спрашивайте почему, – просто так захотелось.