Роман Злотников - Пушки и колокола

– Ух, умолил! – статно сошел на землю Никодим. – С таким-то ясыком хоть бы и на ялмалке толгофать! Уш больно шибок! – как показалось виновнику торжества, даже с завистью посмотрел на товарища ремесленник. – Женку пы отдал свою, коли такой толховаться плиехал пы, – неожиданно звонко расхохотался мастеровой.

– Да ну тебя, – фыркнул в ответ Булыцкий.

– Все, Никола. Ежели ты не оплошаешь, считай, дело сделано! – подбоченясь, гордо вымолвил дружинник.

– Оплошаешь тут с вами, – беззлобно проворчал учитель, – черти.

Следующие два дня пролетели за хлопотами. Холостяцкий дом, и без того вычищенный и вылизанный, теперь представлял собой образцово-показательную хату, по которой можно было охарактеризовать хозяина как мужика хоть и безродного [9] На Руси того времени в домах жили родами: старики, их дети, внуки и т. д. Булыцкий проживает один. , но при этом крепкого, рачительного и рукастого.

– Казарма прямо, – усмехнулся пенсионер.

– Чего за казарма такая? – поинтересовался Милован.

– Дом большой для служилых. Ратникам военным; от всего отдельный.

– Что за во-ен-ный?

– Ратник военный – на то и назван, что только службу несет.

– Так и смерд несет, коли князь кликнет. И холоп боевой – тоже. Куда к ним еще и ратника твоего во-ен-но-го, – с усилием выговорил он непривычное слово.

– Ты, Милован, по-своему все судишь. Я – иначе, – задумавшись, а как бы толковей-то объяснить товарищу, что здесь имеется в виду. – Холоп боевой, а паче ратник – они хоть и в войске, да только служение это так: есть замятня – с оружием в руках, нет – с сохою, да про свои требы. А ежели в рати, – так пока князь не отпустит. Иной раз – хоть и год навылет. Выходит, и человека нет, и траты все обеспечь, а как посевная или страда, так и что: пропадай все?! А холопу боевому, – так вообще – князь не хозяин!

– Ну так и есть, – кивнул бывший лихой.

– А во-ен-ный, – по слогам, чтобы его товарищ хорошенько запомнил, повторил пришелец, – он только и делает, что слу-жит. Тренируется да науку ратную постигает.

– Что за наука-то? По мне, так и дело простое; коли разом все, да к тому еще и удаль есть, да дух, да воевода ладный, так и мужи на радость женкам домой с хабаром вернутся. А если разлад, да окромя толпы – ничего, так и быть беде. Да и на что твои во-ен-ны-е, ежели дружина есть? – Милован лишь пожал плечами.

– А сколько тех дружинников-то? – отвечал учитель. – Ну, сотни две. Так ты с ними с добычи поделись. Так ты с ними, как с дитями тетешкайся. А как уйдет? [10] На Руси дружинник – военная элита. Князь содержал дружинников из доходов казны, а также делился хабаром. Да и непросты дружинники-то твои. На них, порой, и управы не сыщешь, а в бою – все одно гуляй-поле. Хоть опытны, да верны, да сильны, а каждый – себе на уме. А указывать такому полезешь, так и башку снимет.

– Что за дружинник-то, ежели ему каждый – указ?! Без гонору и муж – не муж.

– А у каждого ежели гонору того, так и делать что будешь? Да и не каждый такому и власть. Только воевода!

– Заместо дружинников своих, что ли, этих…

– Да зачем заместо?! Зачем?! Дружина – та завсегда с правителем! Чем сильнее она, тем и правителю уважения больше. А ежели князь – из городу, дружинники-то тю-тю! Вместе с ним! А лихо случись, кому оборону держать? Посадским, выходит, да тем, кто в крепость успел! Военный – тот князя не всюду сопровождает. Тот на посады охраняет, да в сечи ходит. И без гонору, да не сам по себе!

– Хоть убей, в толк не возьму! И дружинники, и холопы, и ратники. А тут тебе еще во-ен-ны-е! Куда их столько?

– То ты нынешними мерками судишь, – покачал головой преподаватель. – А оно вскорости ох как все попеременится! И люд появится, что только сечами жить и будет, и наука военная, где все наперед уже загадано; когда, кому, как да что делать в сече. Хоть бы и лютой самой. И не за хабар в руках держать будет. И без права уйти.

– Погоди, погоди! То есть как это?! А харч откуда?! Это же таких кормить! Вроде как дружинник, выходит. А в то же время – нет. Ежели смерд, то кто землю обрабатывать будет? [11] В описываемые времена обычные ратники еще не выделялись в класс профессиональных воинов. Только в XVI–XVIII веках оформилось выделение из общей массы отдельного класса – холопов (деловых и боевых). Или лиходейничать им надобно, а?!

– Зачем лиходейничать? Они – княжьи! Князь их и кормит!

– С чего бы?! Праздность да леность – грехи!

– Да какая праздность?!

– А такая, что страда или хоть и житница, а они, вишь, баклуши бьют! Землю пахать пора пришла – а они, по лавкам сидя, сечи ждут! Князь – к соседям, так и дружина с ним, а во-ен-ны-е опять баклуши бьют.