Юрий Корчевский - «Погранец». Зеленые фуражки

– Хоть один на отделение, десяток на роту. Или пару ручных пулеметов.

– Твои бойцы в патрулях участвовать должны, на подвижных заставах, зачем им автоматы?

Но Федор настаивал. Винтовка хороша для дальнего и точного выстрела. Для городского боя или траншейного лучше автомата нет ничего. Видно – надоел со своими заявками начштаба. Через месяц рота Федора первой в батальоне получила десяток автоматов «ППШ», или, как ласково называли их бойцы, – «папаша». Федор сам вручал их самым метким и толковым бойцам. Были в его подразделении немного хулиганистые, но быстро соображавшие, способные принять в неординарной ситуации грамотные и правильные решения. Отличались бойцы друг от друга. Одни исполнительные, по службе придраться не к чему. Но без приказа от командира безынициативные, не способные генерировать идеи. Конечно, не вселенского масштаба, речь о сугубо прагматических решениях.

Каждый бой выявлял лидеров в подразделении. Или должны сержанты быть, но не всегда так получалось.

А сержант в армии фигура важная, на нем отделение держится, а из отделений взвод состоит, рота.

Стоит командиру серьезных, болеющих за дело сержантов подобрать, за подразделение можно быть спокойным, поставленную задачу выполнят.

Их батальон служил больше для массовых мероприятий – облав, уничтожения групп террористов, борьбы с непорядками, какие случились в Москве в октябре сорок первого. И от безделья батальон не страдал. Когда не было масштабных действий, действовали заставами на улицах. Московская область урбанизированная, в одном районе, вблизи друг от друга, зачастую города расположены. Чем ближе к столице, тем гуще. Повзводно их привозили в Подольск, Климовск, Чехов и даже Бронницы. Усиливали бойцами наряды милиции или патрули НКВД. Не любил таких выездов Федор. Отделение придавалось офицеру или сержанту НКВД, и Федор не мог контролировать или направлять их действия.

Но все быстро переменилось. В ходе наступательной операции Калининского фронта 29-й и 31-й армиями был освобожден Калинин (до революции – Тверь). Он был занят немцами 17 октября 1941 года и был под оккупацией 62 дня. Немцы уделяли Калинину особое внимание. Город имел стратегическое значение как плацдарм с севера от Москвы для наступления на русскую столицу. Кроме того, город был расположен на пересечении важных транспортных путей – Октябрьской железной дороги, шоссе Москва – Ленинград и реки Волги с выходом на канал Москва-Волга. Также в город сходились дороги из Ржева, Волоколамска, Бежецка. В городе располагались важные предприятия – вагоностроительный завод, ткацкие фабрики, завод искусственных кож, где выпускали кирзу для солдатских сапог, оборонные заводы. До войны в крупном областном центре проживали 216 000 жителей, было 3 театра, 3 вуза, имелось военное училище химзащиты. С начала октября в городе сложилась напряженная ситуация. Боеспособных частей для обороны города не было, ополченцы не представляли серьезной силы. Как и в Москве, возникла паника. Население грабило склады, магазины, процветали мародерство, грабежи, изнасилования. Немцы город бомбили, а пожары некому было тушить. В докладной записке военный прокурор 30-й армии Березовский писал:

«К 22.00 13 октября в городе не оказалось ни милиции, ни пожарной охраны, ни сотрудников УНКВД, за исключением майора госбезопасности т. Топорева. Это обстоятельство было вызвано трусостью замначальника УНКВД капитана госбезопасности т. Шифрина и начальника областной милиции капитана Зайцева».

Между тем число сотрудников госбезопасности в городе до октября составляло 100 человек, а милиции – 900.

После оккупации города немцы быстро стали наводить свои порядки. Был введен комендантский час с 16 часов вечера и до 8 часов утра. Для оставшихся в городе 35 тысяч жителей ввели строгие порядки. Переход через реки Волгу, Тверцу, Тьмаку – только по мосту, через заставы, а не по льду. За нарушение – расстрел на месте. Причем тела казненных убирать не разрешалось в назидание остальным. Подозреваемых в связях с партизанами или большевистским подпольем вешали, причем обязательно публично. Мужчин от 17 до 60 лет по малейшему подозрению в нелояльности к новому режиму направляли в лагеря. Женщин и подростков обязали трудиться на принудительных работах. Город снова сменил имя на старинное – Тверь.

Немцы сформировали местную администрацию, главой которой был бургомистр Ясинский Валерий Амвросиевич, дворянин, воевавший в свое время в армии Колчака.