Алексей Махров - Дорога к Вождю

– Прости, братишка. – Головко подхватил выроненный погибшим выстрел и торопливо загнал его в казенник. – После в сторонку оттащу. Ты полежи пока, ладно? Тебе уж теперича все одно…

Оглядев сквозь прицел поле боя, старшина заметил новую цель. Один из танков, тип которого он пока не мог определить из-за затянувшего перспективу дыма, развернулся в сторону непокорной русской пушки. Вот и ладушки, все равно больше одного выстрела он сделать не успеет, пока за новым патроном побежит, германец его и добьет. Так что мазать никак нельзя, с первого раза нужно бить наверняка. Главное, не торопиться, немцу тоже дым мешает, пока полосу не проедет, точно не прицелится.

Довернув ствол на нужный угол, старшина закрутил маховички точной наводки. Мелко дрожавшие, липкие от крови пальцы слушалась все хуже и хуже, и прицельная марка постоянно сползала с намеченной мишени, то опережая ее, то смещаясь по вертикали. Головко коротко выругался, раздраженный столь не вовремя накатившей слабостью. Смерти старшина не боялся – боялся погибнуть глупо, подвести товарищей, которых оставалось все меньше: другие орудия уже не стреляли, остался он один. Вторая и третья батареи еще держались, но их пушки стреляли все реже и реже. Впрочем, задачу они, похоже, все-таки выполнили. Танковая атака практически захлебнулась, о чем свидетельствовали многочисленные дымные костры на поле, затянувшие небо траурными шлейфами черного дыма. Еще б самую малость продержаться, самую крошечку! И дрогнет германец, определенно дрогнет. Не привык он пока к таким потерям, сломается, да и откатится назад. А там, глядишь, и будет обещанная подмога, в которую они не верили…

В десятке метров поднялся подсвеченный изнутри коротким всполохом дымный куст очередного разрыва, ударная волна мягко толкнулась в броню щита, заволокла позицию пылью. Старшина, успевший ухватиться слабеющей рукой за кронштейн прицела, слился с пушкой, прикрыв, чтобы не запорошило, глаза. Закашлялся, когда мелкая пыль забила ноздри, проникая в глотку, противно заскрипела на зубах. Вот зараза, похоже, сбил прицел! Успеет ли снова навестись? Германец-то ждать не станет, выстрелил – и продолжил движение. Одно хорошо – промазал, сволочь, наверняка по его душу стрелял!

Василий приник к резиновому наглазнику – и не поверил своим глазам. Настолько, что тут же оторвался от прицела, рискнув выглянуть через смотровое окошко щита, бронезаслонка которого сейчас была откинута вниз, в боевое положение. На дороге, практически скрывшись в клубах поднятой колесами пыли, невесть откуда появилась невиданная автомашина. Да нет, не просто автомашина, а самый настоящий тягач с длинным прицепом, на котором стояло нечто непонятное, укрытое брезентовыми чехлами, из-под которых проглядывал только низ гусеничной ходовой. Танк не танк, но что-то вроде того. Размерами с новый средний «Т-34», который старшина видал перед самой войной, только пониже. Но гораздо больше, чем груз, Головко поразил сам тягач: сверкающая лаком высоченная тупорылая кабина с широкими лобовыми стеклами, блестящая решетка радиатора, украшенная буквами «MAN», мощный бампер и встроенные в передок капота квадратные фары.

Пока старшина пытался осознать увиденное, тягач, пыхнув выхлопом из вертикальных дымовых труб, расположенных позади кабины, снес преграждавший путь немецкий грузовик и съехал с дороги, направляясь в сторону батареи. Зачем он это сделал, Головко так и не понял. То ли шофер растерялся, неожиданно оказавшись в эпицентре боя, то ли еще что, но факт оставался фактом, и машина, ревя мотором, перла прямо по предполью, тяжело покачиваясь на незаметных отсюда рытвинах.

10 июля 1941 года, окрестности Бобруйска

Старшина, разумеется, не знал (да и не мог он знать), что растерянность тут вовсе ни при чем. Просто направление дороги, по которой я перед самым переносом в прошлое вел тягач, именно в этом месте не совпало с довоенным. И когда тяжелый «MAN» вдруг вместо гладкого асфальта попер по «целине», мне пришлось, чтобы не перевернуться (суммарный вес автопоезда составлял более сорока тонн, так что любые резкие маневры были по понятной причине противопоказаны) продолжить движение, постепенно сбрасывая скорость. Столкновение с подвернувшимся «под колеса» немецким грузовиком особых проблем не доставило: тягач снес, опрокинув на обочину, трехтонный тентованный «Опель», практически не заметив этого, уж больно велика оказалась разница в массе. Проблемы начались чуть позже, когда трейлер, проехав по бездорожью метров сто пятьдесят, въехал правым передним колесом в особенно глубокую яму, скрытую густой травой. Подвеску раздолбало в полный хлам, да и навалившийся сзади прицеп, прежде чем окончательно остановиться, разломал стыковочный узел. Приехали, короче говоря…