Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)

– Вот-вот, хотелось бы об этом поговорить. Тебе не кажется, что сжигать хозяина хутора живьем в собственном доме – это слишком? Ты слышал, что ненависть порождает ненависть?

– Нисколько не кажется. Никто не заставлял его при нашем приближении отстреливаться из окна… Чертовы собаки. Так что в ответ очередь зажигательными пулями по соломенной крыше, а там – как повезет. Почему-то в наши объятия он выйти не захотел и предпочел нам огонь. Вот и все. А насчет порождения ненависти… Знаешь, что я тебе отвечу? – мой голос понизился, и в нем зазвучала сталь. – Никто не заставлял бандитов брать в руки оружие и идти стрелять в нас. Да, я в курсе, что в местных бандах всего треть местные, а остальные из-за границы, но ведь и этих не заставляли брать в руки оружие, сами пошли. Запомни, лейтенант, я никогда не врывался в населенные пункты и не стрелял во все стороны. Результаты моих действий очень трудно обнаружить. Ушла банда на дело и не вернулась – так судьба такая, никто их не неволил. На хуторе у поляка не было семьи. Он их еще неделю назад к родственникам отправил. Жег я только его. А бандитов я в плен не беру и брать не собираюсь. Про жестокость ты вот говорил. Я ведь убивал, чтобы помучились, далеко не всех, только тех, кто это действительно заслужил. Пару недель назад две девушки из корпусного госпиталя пошли в лес, решили больным березового сока набрать. Этих дурех никто не предупредил, что их там может ждать. Ты даже не представляешь, что с ними сделали, а потом в какие стороны раскидали части тел. Я тебе честно скажу, лейтенант, опоздал я всего на два часа, однако ублюдков этих выследил, но взять смог живым только одного. Ветер у него была фамилия. Так что я ответил бандитам тем же. Я его не мучил, даже пальцем не тронул, но сделал так, что сами бандиты убили его. Про натянутую веревку, привязанную к сосне, шутку такую слышал? Вот именно. Так что не тебе мне говорить про ненависть. Поверь мне, мою ненависть ни одному местному не пересилить.

Выдав этот крик души, я замолчал, глядя в костер. Несколько секунд длилось молчание, наконец лейтенант спросил:

– Из родни погиб кто?

– Отец.

– Нашел?

– У всех интересовался, предлагал исповедаться. Никто про эту акцию не знал. Слышать слышали, но исполнителей не знают. Думаю, кто-то левый поработал… Все равно найду.

Москалев хмыкнул и спросил, уводя тему в сто рону:

– Полночь. Не спится?

– Да, как-то не спится. Вон, Красавец и Шмель уже третьи сны видят, а я вот все никак. Ничего, чайку попью и пойду, покемарю пару часов, пока не начнется.

– Ты сказал, что тебя в шесть утра тут уже не будет. Если будут раненые, заберешь?

По-видимому, лейтенант получил из отряда приказ усилить завтра бдительность, а вкупе с моими словами у него сложилось в голове, что я не врал и требуется завтра действительно подготовиться к возможному нападению. Хотя погранцы о надвигающейся войне наверняка знали от местных, просто виду не подавали.

– Конечно, мог бы и не спрашивать.

– В костер не смотри, глаза посадишь. Ночь, – вставая, сказал лейтенант.

– Я на слух ориентируюсь, так же и тебя засек. Походка характерная, на правую ногу слегка припадаешь. Старая травма?

– Ранение… Ладно, надеюсь, еще свидимся.

– Планета круглая, можем, и свидимся… Лейтенант! – окликнул я командира. – Когда будешь отходить с остатками заставы, увидишь, как по дорогам нагло двигаются немцы. Стреляй в водителей, а не в грузовики. Машину починить легко, а найти замену водителю очень трудно.

– Это все? – холодно спросил командир заставы.

– Нет. У немецких танков очень маленькая дальность хода, и они возят на броне канистры. Ездят они на бензине, поэтому хорошие бойцы с винтовками и боезапасом из зажигательных пуль могут пойти и против танков.

– Ха, спасибо, – не совсем уверенно поблагодарил он и двинулся было дальше, как я снова окликнул его:

– Москалев… Есть еще одно. У деревни Михайловка в сорока километрах отсюда есть тайник. В нем небольшое количество единиц вооружения, включая ПТР. Боеприпасы, продовольствие и перевязочный материал. Хватит для десяти бойцов на неделю. Находится он на въезде со стороны Березовичей. Увидишь на опушке дуб с сожженной верхушкой. От него тридцать метров на восток. Там деревянная крышка и тайник. Бандит один себе землянку копал, а я его перехватил и создал схрон. О нем никто не знает. Помощь, конечно, крохотная, но хоть что-то. Надеюсь, вам пригодится.

– А вот знаешь, я надеюсь, что нет, – криво усмехнулся Москалев и, не поблагодарив, скрылся в темноте.