Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)

Осмотрев всех командиров, что собрались в землянке, я покосился на лучину – надо было керосинку купить, и сообщил:

– Немцы знают обо мне и о том, что тут остались выжившие. По примерным прикидкам, вокруг леса собрано до двух корпусов, несколько десятков команд егерей прочесывают лес. Я их на время увел в сторону, проведя акцию в Ровно, но снова они скоро будут тут. У немцев я угнал самолет, транспортный «Юнкерс», ваша задача – забрать всех раненых, сесть в самолет и немедленно отправиться к нашим. Тут шансов высидеть у вас нет, найдут и уничтожат. Гитлер отдал прямой приказ доставить меня пред его очи, и немцы все жилы рвут, чтобы взять меня. Собирайтесь, выходим немедленно… Орлов, задержитесь. – Как только старлей остался, я велел ему: – Все канистры пустые, что есть, несем к «Юнкерсу», будем заправляться.

– Ясно, – кивнул тот. – Разрешите идти?

– Идите.

Отозвав в сторону однофамильца, я узнал у него насчет «Шторьха». Тот меня порадовал, движок успели поменять и даже опробовать, пары литров хватало погонять его на разных оборотах, пока не закончилось топливо. Нормально тот работал, штатно.

За один заход всех раненых мы перенести не смогли, радовало, что были готовые носилки, на них переносили раненых к самолету, который уже осваивали летуны, обратно канистры с топливом. Из одной бочки были пополнены баки транспортника, я там прилично пожег, триста километров пролетел как-никак, остальные были извлечены и убраны. Семь бочек спрятаны в кустах, туда же отнесли коробки с летными пайками и канистры с моторным маслом и «максим» с боезапасом. Две пустые бочки просто откатили в сторону, чтобы не мешали. Вторым заходом принесли оставшихся раненых, все погрузились в самолет. Короткое прощание, и тяжелая транспортная трехмоторная машина пошла на взлет. Время действительно утекало сквозь пальцы, и терять его было нельзя. Летунов о том, что их наверняка будут ждать даже фронтовые истребители, я предупредил. Они кивнули, принимая информацию, лететь они решили не напрямую, а дав крюк, так больше шансов добраться до своих, да и лететь собирались на бреющем. Метрах в двухстах от поверхности. Середе я тоже дал задание: передать документы диверсантов и показания Яцко и Стецько контрразведке, пусть изучаю все, что я накопал. Эх, жаль, Мельника допросить не успел, просто времени не было. Так что, повесив на плечо два тяжелых, плотно набитых планшета, он кивнул, пообещав все выполнить в точности.

Потрепав лежавшего на сгибе локтя щенка – Ира мне его вернула со слезами на глазах, – я дождался, когда самолет поднимется в воздух и, вздохнув, пробормотал:

– Ну что, Смелый, пора прибраться тут, и можно вылетать в Швейцарию.

Подойдя к небольшому складу на опушке, я спустил щенка на землю и, взяв в одну руку канистру с маслом, а в другую коробку с пайками, направился на базу. Мне за пару дней нужно перетаскать все горючее на базу. Сделать пару-тройку тайников в стороне, вернее воспользоваться старыми, но пустыми, и, замаскировав все свои запасы до следующего лета, вылететь в Швейцарию.

– Хорошо получилось, – осмотрев базу, кивнул я себе, довольно отряхивая руки. Теперь, если посмотреть даже опытным взглядом, станет ясно, что если люди тут и были, то недолго, и ушли, а то, что тут под землей три землянки с немалыми запасами, сразу и не поймешь, входы в них прикрыты крышками с дерном наверху, черта с два найдешь, даже наступишь – не поймешь. С душой все делал, для себя.

Запасы тут, конечно, были сосредоточены приличные, но далеко не все. И топливо, и вооружение, включая «максим» из последних трофеев, были укрыты в схронах, я их шесть сделал, но все же это основная база. Топливо в бочках было, также в бочках я его и прятал. Сперва две пустые, из которых пополняли канистры и баки транспортника, откатил на базу, потом побегал с канистрами, перетаскивая и переливая. Уже освобожденные бочки от поляны с озером убрал в схроны, так же и с остальными емкостями поступил: перетаскивал пустые и бегал с канистрами, заливая их. Вот так вот и распорядился имуществом, все попрятал, что твой хомяк. Девять бочек в каждой, где-то по сто шестьдесят литров, плюс-минус – мои запасы на черный день.

«Шторьх» я проверил, сделал пробный запуск. Обороты он держит хорошо, молодцы летуны, постарались. А так баки полны, канистры в грузовом отсеке тоже, так что можно отправляться дальше. Ах да, кроме канистр в самолете находился также небольшой кожаный портфель-несессер, личный подарок Мельника, то есть его запасы на непредвиденные случаи. Золото, брюлики, деньги. Мне все сгодится, трофей – он и есть трофей. Конечно, в этот раз было не так много, как я снял с того немецкого капитана, половина где-то, но тоже прилично пополнил свое благосостояние.