Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)

– Слышал, а как же. Было такое дело, тут, говорят, целые отряды лесных братьев пропадали. А сейчас наоборот, те, кто их ловил, в леса ушел, а те, кого ловили, из лесов вышли и ловят первых. Вот такая вот хитрость судьбы.

– Партизаны, что ли? – уточнил я.

– Да какие они партизаны, бандиты и есть. Вон, шестерых полицейских из соседнего села убили, подперли двери поленьями и подожгли. Сгорели. Да стреляют еще из засад. Тут недавно у немцев отряд по явился, лихо работает, повывел немного бандитов, но еще постреливают. Потом у города увидишь виселицы, где они висят, если не сняли, конечно.

– Понятно, – протянул я.

Когда мы доехали до поворота и полицейский, высадив меня, свернул к селу, куда ему нужно было, я только сплюнул и зашагал дальше. По пути я зашел в одну из деревень, где купил полкаравая хлеба и немного домашней еды, в основном вареной картошки. Соль у меня была.

Сама дорога, похоже, у немцев была не особо популярной, за все время пути меня обогнал всего лишь один грузовик, да и то наш «ЗИС», да пара мотоциклистов-одиночек. А так народу хватало, кто к Луцку шел, кто от него. Последние километры я сам пристроился позади довольно большой группы молодежи с узлами и даже чемоданами и с ними дошел до города. Пост у въезда в город меня даже не проверил, как и остальных подростков, так и попал внутрь. Кстати, полицай не соврал, было шесть виселиц, все занятые.

Вошел в город я где-то часа в три дня, спасибо тому полицейскому, пешком позже бы добрался, и, шагая по улицам и поглядывая вокруг, направился на рынок, надеясь, что он еще на месте.

Он даже вполне нормально работал. Прогуливаясь по рядам, я не забывал поглядывать вокруг. Было опасение, что меня могут опознать, но я надвинул кепку на глаза и ходил с поджатыми губами. Это немного изменило черты лица, и в глаза я не бросался.

Заметив у другого входа на рынок продавцов собак, я пробормотал:

– Да быть такого не может!

У входа на том же месте стояла корзина, рядом с которой сидела знакомая немецкая овчарка, а рядом разговаривала с другими продавцами ее хозяйка. Это были мать и старая хозяйка моего Шмеля.

Заглядевшись, я столкнулся с девицей. Извинился перед ней, на всякий случай проверив карманы – все было на месте, и направился к собачнице.

– Здравствуйте.

Та обернулась и, на миг прищурившись, кивнула. Узнала.

– Вы, кажется, у меня уже брали кобелька. В прошлом году, да?

– У вас хорошая память, – кивнул я. – Отличный был пес, ни разу не пожалел, что взял его. Потерял я его. Убили.

– Жалко, – закручинилась та.

– Он погиб, как настоящий пес. Защищая хозяина, то есть меня, – немного успокоил я ее и, присев у корзины, посмотрел на Лейлу, по очереди поглаживая трех щенков. – Я смотрю, вы снова щенков вынесли на продажу? Кто папа?

– Тот же, с соседней улицы. Лейла у меня умница, но с характером, только с ним вяжется.

– Понятно, – пробормотал я, осматривая щенков. Все трое были кобельками. – Девочек нет?

– Было две, но их забрали, парнишки остались.

Давая нюхать свою ладонь, я играл с ними, отслеживая реакцию. Самым игривым оказался тот, что был потемнее. Приподняв его, я открыл щенку пасть и осмотрел. У этого щенка нёбо было темнее, чем у Шмеля, значит, по окрасу он тоже будет темнее. Посмотрев в глаза и не обнаружив мути, я положил его на изгиб локтя и, поглаживая, спросил у хозяйки:

– Этого беру, я уже не могу без четвероногого друга. Он не предаст… Почем?

– Двадцать марок, – сказала та.

– Прилично, я бы даже сказал очень, но согласен, – кивнул я и, достав пачку оккупационных марок, сунул ее хозяйке.

– Тут больше, – посмотрела та на меня большими глазами.

– Это спасибо за Шмеля, купите Лейле чего-нибудь вкусненького. Это будут мои извинения за сына. Он был очень хорошим другом.

Чувствуя, что у меня вот-вот набухнут влагой ресницы, я извинился и направился вглубь рынка, поглаживая щенка и глядя, что продают на прилавках. Тут я услышал, как разговаривают две женщины, и, остановившись, прислушался. Они обсуждали очередной сбор молодежи, которую отвозят на подработки в Германию. Я сперва ушам своим не поверил, тряхнул головой, но нет, не ослышался, именно на подработки, а не в рабство. Правда чуть позже непонятность прояснилась, оказывается, у местной администрации очень хорошо построена реклама в этом деле. Похоже, у них были купленные подростки, которые якобы вернулись из Германии после полугода работ и ходят, сыплют деньгами. Отчего добровольцев было даже с избытком.