Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)

Все-таки командир у немцев оказался благоразумным. Он получил сообщение от второй разведгруппы о советских танках, что встали и заняли оборону у дороги, и начал отводить пехоту из-под огня на другой берег. Правда огонь и так стих, теперь по пехоте работало всего два орудия. Мы засекли разведку, но ничего сделать не могли, тут полтора километра. Поэтому я остановил Семена, который уже хотел попробовать своим ружьем достать их, и приказал Михаилу пере ориентировать две из четырех пушек на наблюдателей. Нам нужно было их сбить, а то артиллеристы у гаубиц уже засуетились. Правда, не долго, как оказалось, у танкистов еще был один танк со 152-миллиметровой гаубицей в башне. Это я про единственный у танкистов КВ-2. Тот жахнул, так жахнул, и у двух крайних орудий вспух мощный разрыв, что снес одно орудие и три расчета. Это решило дело. Пока танкисты перезаряжали пушку, артиллеристы забегали, подогнали тягачи и начали отход, и именно в это время последовал второй разрыв. Но он рванул метрах в ста от собиравшейся колонны, и единственно, что я рассмотрел, как встал один тягач с пушкой, у которого засуетился расчет, остальные благополучно ушли. А КВ начал жахать уже по танкам. Наводчиков тоже накрыли, в посадке были поваленные деревья, и было видно, как к броду бежит единственный оставшийся в живых разведчик противника.

– Уходим, – скомандовал я. – Немцы уже поняли, что на холме наблюдатели, и сейчас накроют нас.

Вся группа начала синхронно отползать, а я остановил Михаила и Глаза и указал им на правый склон холма. Там была глубокая выемка, из которой можно продолжить наблюдение за противником и корректировать огонь батареи. В ней страшно только прямое попадание, а прекращать огонь нельзя, пока немцы в уязвимом положении и отходят на свою сторону.

Когда мы спустились, на холме вырос первый куст минометного разрыва, от восьмидесятимиллиметрового орудия, как я понял, и нас догнала тройка, которую я отправлял уничтожить первую группу разведчиков. Судя по их загруженности – у Молчуна висела на боку трофейная радиостанция, они выполнили приказ.

Мы спустились в овраг, где под охраной бойца были сложены все наши вещи, и я приказал собираться. Мы уходили. Пока бойцы навьючивались, я принял доклад Смелого. Тот доложил, как была уничтожена разведгруппа и собраны трофеи. Они просто определили, где примерно будут проходить немцы, замаскировались и чуть ли не в упор расстреляли их. С учетом того, что осень, когда вся листва облетела, не самое благоприятное время для диверсантов, издалека все видно, то они идеально выполнили мой приказ, никто ничего не заметил, было использовано бесшумное оружие. Потом был контроль, сбор трофеев и такой же незаметный для основной массы противника отход. Парни молодцы, все сделали так же, как делали это на многочисленных тренировках на нашей базе.

Немцы недолго продолжали обстрел холма – видимо, Глаз обнаружил их позицию и натравил наших артиллеристов, так как залпы стихли. В это же время послышался рев дизельных моторов, лязг гусениц, хруст подминаемого кустарника, и на краю оврага появилась колонна танков. Четыре «тридцатьчетверки», как я рассмотрел. На всех бронемашинах были десантники, по пять-шесть бойцов, не больше. Передовой танк, заметив перед собой обрыв, встал как вкопанный, его мотор сменил тональность на более тихий, и открылся верхний люк, откуда выглянула голова в черном ребристом шлемофоне. Десантники нас видели. Да мы и не прятались. Причина была банальна, на передовом танке среди десантников находился Толик. Как только танк встал, он спрыгнул с брони и, подхватив свои вещи, направился к нам, улыбаясь до ушей. От второго танка за ним следом поспешили двое. Один коренастый танкист в синем комбезе и шлемофоне, другой из пехоты, тоже командир вроде.

Скатившись по довольно крутому склону, они дошли до нас и представились. Танкист оказался капитаном, командиром первой роты первого батальона, второй лейтенантом, командиром взвода мотострелков, что расположились на танках. У него или взвод неполный, или взял с собой не всех.

Пока мотострелки и покинувшие свои машины танкисты искали удобный съезд в овраг, чтобы преодолеть его и подняться на холм, откуда можно было открыть огонь по немцам, мы познакомились, и я пояснил командирам ситуацию. Капитан покивал и тут же поспешил с одним из своих подчиненных к природному окопу, где укрывались Михаил с одним из моих бойцов. Они все еще продолжали работу, поддерживая связь с артиллеристами.