Мария Быстрова - Свидетельница убийства (СИ)

— Давайте немного добавим скорости, — прочитал мои мысли Милман, о нем я уже успела позабыть, так же как и про остальных членов команды.

Ну, раз надо прибавить, то сейчас устроим. Выделив новый поток энергии и представив нужную управляемую схему, я услышала, как закрутились валы, и раскрылись треугольные носовые паруса. Сверкающая сила прошла по металлическим пластинам, дирижабль вздрогнул и рванул вперед, а мне пришлось срочно ставить противоветровой щит, а то сдует еще… Но больше всего радовала концентрация. Разделенное сознание, как тень разума, отслеживало потоки силы и еще ни разу не подвело. Все механизмы подконтрольны, все визуализированные магические схемы воплощаются, ни одного нарекания! Слава лоранийским богам!

Скалистые берега остались позади, мы полетели над долиной, покрытой высокой золотистой травой. В стороне мелькнула старая военная крепость, у подножья которой в лучах заходящего солнца паслись дикие лошади. Следом внизу возник небольшой город с единственной улицей посередине, и замком в центре. Но рассматривать некогда, надо поворачивать крылья и забирать севернее к тем высоким хребтам, за которыми, если мне не изменяет память, и находится долина Фертрана. Набрав высоту, я разлетелась с неожиданно выскочившим из облака встречным аппаратом и провела машину над снежными шапками горных вершин, окрашенных последними лучами солнца в темно-розовый цвет. Сам Фертран лежал в сумерках. Вдоль главных улиц зажглись фонари, подсветка ратуши и городской воздушной гавани. В стороне от города на верхушке школьной причальной мачты призывно мигал красный сигнальный огонь. Нас ждали. Оставалось пришвартоваться.

Милман стоял за спиной и бдительно наблюдал за моими действиями. Я аккуратно погасила скорость, сложила все крылья кроме главных и начала маневрировать вблизи горных склонов.

— Мистер Милман, — обернулась я, одновременно распуская нижние тросы. — Начинаем стыковку?

— Да, старик Ёз ворчит, требует пошевеливаться, время позднее.

Вздохнув, я выпустила воздушные тормоза и сосредоточилась на причальной площадке, где нас уже дожидался один из дежурных техников. Ощущая напряжение, начала дозировать рвущийся наружу поток энергии… Сейчас важно не переборщить, а то врежемся в мачту… Аппарат медленно спускался по известной траектории и снижал скорость. Мысленно я считала расстояние до железной фермы. Ага. Пятьдесят метров, тросы распущены, заблокировать стабилизатор. Сорок метров, высота сто двадцать, поправляем угол главных крыльев. Тридцать метров, выравниваем, высота сто. Двадцать метров, высота девяносто, скорость погасить до минимума, идем по инерции. Десять метров, немного подтолкнуть… самую капельку… Есть контакт! Милман обошел меня и протянул технику крепежные карабины. Скручиваем лебедки до жесткой фиксации. Готово! Дирижабль дрогнул и встал, а я почувствовала, как мои руки трясутся от напряжения. Шумно выдохнув, развернулась к остальным.

Милман и вся команда зааплодировали.

— Очень, хорошо, мисс Брайл! Вы молодец, прекрасная концентрация и контроль над силой! Но с вашим потенциалом надо пилотировать другой тип дирижабля! Вы не будете так уставать, и полет принесет наслаждение, — он прищурился и улыбнулся. — Есть у меня одна идейка, но я расскажу вам о ней в конце практики, а пока, — он оглядел всех. — Поздравляю, дамы и господа, сегодня вы впервые самостоятельно управляли воздушным судном! Жду вас завтра в том же месте, в то же время, полетим на юг в сторону Альдестона и потренируемся активно маневрировать.

Уже совсем стемнело, когда мы уставшие, но невероятно довольные, спустились вниз, на освещенный блуждающими прожекторами стадион. Прогуливающиеся в вечернее время первокурсники проводили нашу команду завистливым взглядом. Эмоций было столько, что мы даже ужинать не пошли, а сразу направились к себе в комнату. Еще долго не удавалось уснуть, мы сидели на кроватях и делились друг с другом впечатлениями, позабыв на время обо всех проблемах и неприятностях.

Эта неделя стала наградой за долгие бессонные ночи, проведенные над учебниками, за страдания на тренировках у Гарса и Киделики, за ворчание и мат старика Ёза… Мы летали над фертранскими горами и пустынными ледниками Альдестона, выполняли стремительные виражи, упражнялись в нырках и учились чувствовать машину, ветер и свою силу. К концу недели у меня не осталось никакого напряжения, только эйфория. Отношение к Милману на этом фоне потеплело. Пилот уделял нашей команде особое внимание, дотошно объяснял каждую мелочь, показывал, как лучше выполнить тот или иной маневр, даже поделился своими профессиональными секретиками… Скорее всего, таким способом он пытался искупить свою вину передо мной, чем я и вся наша группа бессовестно пользовались.