Юрий Корчевский - Стреляй! «Бог войны» (сборник)

Николай чиркнул зажигалкой, постоял немного, давая заняться тряпкам, и, когда уже повалил дым, сделал два прыжка и забросил в дыру двери горящие тряпки. Несколько мгновений ничего не происходило, затем из каюты начал валить черный, удушливый дым.

– Коля! – спохватился я. – Быстро на палубу, к окну, он туда рванет – знает, что его в коридоре ждут.

Выматерившись, Николай бросился на палубу, и почти сразу раздалась стрельба. Я осторожно высунул голову. Из окна радиорубки свисал головою вниз убитый террорист, Николай стоял рядом и озирался. Увидев меня, махнул рукой. Я подошел.

– В рубке дыма полно, ничего не видно. Был бы кто живой еще – кашлял бы, а так – ничего не слышно. Надо тряпки убирать, спалим радиорубку.

Мы побежали к двери. Николай на ходу сорвал со стены в коридоре огнетушитель и, пинком сбив с петель остатки двери, ударил струей по горящим тряпкам.

Вовремя мы, уже начал тлеть ковер в рубке. Пламя погасло, но дышать в рубке было нельзя – полно дыма. Кашляя и протирая слезившиеся глаза, мы выбрались из каюты и вздрогнули – перед нами стоял Михаил.

– Чего случилось, ребята? Взрыв ухнул, потом стрельба, и дым валит. Я уж за вас испугался.

– Все в порядке, гаденыша замочили, выкуривать пришлось. Иди на место, не у тебя одного уши и глаза есть, кабы подмога не пришла.

Михаил убежал в конец коридора, и почти сразу там послышалась стрельба.

– Николай, обходи по палубе слева, я – по правому борту.

Открыв дверь, я осмотрелся; держа пистолет на изготовку, двинулся к капитанскому мостику. Выстрелы не прекращались. Выглянул за поворот: со стороны капитанского мостика стреляли два автомата, им отвечали Михаил и подоспевший Николай. Надо бы взобраться на крышу, откуда и обзор лучше, и выстрелить точнее можно.

Оглядевшись, увидел метрах в пятидесяти сзади трап, ведущий на крышу. Бегом кинулся к нему, взобрался и ползком – к мостику. Ага, вот они, голубчики.

На фоне белоснежной окраски головы басков выделялись отчетливо. Я перевел дух, тщательно прицелился и плавно спустил курок. Пистолет дернулся, голова в проеме исчезла. Похоже, еще один готов. Взять штурмом мостик не получится. Нас всего трое, сколько басков осталось – неизвестно, к тому же у них бронежилеты, и сидят они в укрытии. Гранатами бы закидать, да где их взять.

Я лежал на крыше и лихорадочно размышлял, что предпринять. Снизу, с левого борта раздался голос:

– Юра, ты живой?

– Живой!

– А то тихо что-то.

Словно в насмешку из окон мостика высунулись стволы автоматов и зазвучали очереди. Я распластался на крыше – не хотелось, чтобы голову продырявили. Надо убираться с крыши, здесь даже укрыться негде. Пятясь задом, добрался до трапа и сполз на палубу; юркнул в дверь и наткнулся на Николая.

– Это ты в голову автоматчика снял?

– Я.

– То-то я выстрела не слышал, на тебя подумал, у тебя же пистолет с глушителем.

– Как там Михаил?

– Кончился Михаил, в голову его. Я автомат его взял, патронов мало осталось, всего неполный магазин, держи.

Я взял оружие: все лучше, чем пистолет.

– Что делать будем? Мостик не взять, патронов мало, гранат нет.

– Интересно, связались наши с испанцами? Коля, ты лучше на корабле ориентируешься, сходи осторожно, узнай. Я коридор постерегу.

Через полчаса Николай вернулся с незнакомым мне моряком.

– Радист наш, – толкнул того в бок, – говори.

– С испанцами связались, те обещали пару лодок со спецназом выслать, подойдут с кормы где-то через полтора часа, по возможности просили не давать выйти террористам с мостика. Особо благодарили за обезвреженную взрывчатку: они боялись идти на штурм, опасаясь взрыва и потопления судна.

– Хорошо, связь держите непрерывно; будут сообщения – держите в курсе.

Я не был их капитаном и не мог приказывать, только просить. Но, понимая и учитывая ситуацию, люди подчинялись беспрекословно. Давно замечено – в трудной ситуации люди подчиняются сильному, тому, кто первый возьмется за спасение. Тем тоже неизвестно – живы ли капитан со старпомом или нет. Если живы – на мостике, или баски держат их где-то взаперти? Лучше бы их не было на мостике. Во время штурма спецназ церемониться не будет, будут стрелять во все живое, обидно будет погибнуть по-глупому.

Мы с Николаем залегли по обоим бортам, держа под прицелом окна и двери мостика. Там, за окнами иногда мелькали тени, было какое-то движение. Похоже, пленный, которого я убил вторым, меня слегка обманул: если исходить из его слов и моих подсчетов, басков должно было остаться двое, но нас поливали минимум из четырех стволов; одного я ухлопал, стало быть, их осталось трое, а может, и четверо – главарь мог лично не стрелять, а руководить, да приглядывать за окружающей обстановкой.