Андрей Величко - Остров везения

Молодой человек задумался: неужели в качестве привязок могут выступать только извержения? Может, годится любая катастрофа, лишь бы она была достаточно масштабной?

Сказано – сделано, и привязкой для следующего перехода было выбрано падение Тунгусского метеорита. Получилось с первой попытки, после чего Роберт минут пятнадцать любовался пейзажами острова Пасхи образца тысяча девятьсот восьмого года. Они произвели на юношу настолько удручающее впечатление, что он даже не стал пытаться разыскать аборигенов, хотя перед путешествием вполне допускал такой образ действий, тщательно почистив и смазав свой револьвер.

Да уж, размышлял потом юноша в плейстоценовом лагере, человек по своему разрушительному потенциалу превосходит любой метеорит. Интересно, а нельзя ли использовать события внутри человечества как привязки, аналогичные природным? Ведь для острова Пасхи началом экологической катастрофы стало появление аборигенов на его берегах.

Высадка первых переселенцев в бухте Анакена, за которой Роберт наблюдал в бинокль со склона горы Теревака, происходила долго и бестолково. Будущие аборигены еле ползали, видимо донельзя вымотанные за время длительного плавания. Одну из трех лодок они ухитрились утопить на камнях в западной части бухты и потом долго ныряли за каким-то имуществом. Затем была поймана неосторожно подошедшая нелетающая птица, ее быстро ощипали, наскоро пожарили на костре и начали было жрать, но процесс поедания скоро прервался, сменившись дракой.

Дрались аборигены вяло, без вдохновения, огонька и членовредительства, но все же через полчаса действо завершилось явной победой более многочисленной стороны. Похватав все выгруженное и не забыв объедки птицы, победители удалились на юг, в сторону бухты Ханга-Роа. Две полузатопленные лодки, видимо, не представляли уже вовсе никакой ценности, на них никто и не посмотрел. Побежденные остались на берегу – побитые, голые, босые и без малейших признаков какого-либо имущества, не считая тех самых лодок. Роберт решил, что сейчас, пожалуй, самый подходящий момент для знакомства, и, на всякий случай еще раз проверив, не застревает ли револьвер в кобуре, покинул свой наблюдательный пост и начал спускаться к бухте.

Действительно, с побитой частью переселенцев удалось довольно быстро познакомиться, а потом и почти подружиться. Оказалось, что ушедшие хулиганы принадлежали к другому племени. На родине племена, вообще-то относящиеся друг к другу без особой любви, вынужденно объединились для отпора приплывшим с соседнего архипелага агрессорам, но потерпели поражение в войне. И значит, уцелевшие наобум отправились в океан, ибо альтернативой этому была смерть или в лучшем случае рабство. Однако когда их тяжелый и рискованный путь все-таки закончился, вместе с ним закончилось и временное перемирие.

Длинноухие – так новые знакомые называли своих не очень добрых соседей – один раз пытались нанести визит, но были отогнаны двумя выстрелами из револьвера. Кстати, разницы в строении ушей Роберт не заметил. Во всяком случае, с расстояния в сто пятьдесят футов она не наблюдалась даже в бинокль.

Молодой человек не сразу решился использовать новых знакомых в качестве подопытных для дальнейшего изучения своих недавно приобретенных экстрасенсорных способностей, но потом смог убедить себя, что это необходимо для их же блага. Ведь патронов у него совсем немного, и, когда они кончатся, он больше не сможет защищать их от длинноухих. А разобравшись со своими способностями и усилив их – наверное, сможет.

Подопытных же ни в чем вообще не пришлось убеждать. Старик Моуки, взявший на себя руководство огрызком племени короткоухих, заявил: великий Роу-Би, что на языке их далеких предков означает «человек-птица», находится в своем праве и поэтому может делать что хочет.

Для более или менее ясного понимания, что он может и чего не может, Роберту потребовалось около трех месяцев. Оказалось, что людям можно мысленно приказывать ничуть не хуже, чем дельфинам, но вот выполнять они будут далеко не все. Во-первых, команда для быстрого и безусловного исполнения должна быть простейшей, типа «иди сюда» или «иди отсюда». Попытки отправить подопытного даже по не очень сложному маршруту удавались в лучшем случае через раз. Во-вторых, действие не должно было вызывать у объекта управления внутреннего отторжения. Например, на просьбу поймать и принести морского ежа положительно реагировали только двое из восьми подопытных. Почему-то короткоухие, или, как они стали называть себя на новом месте, рапануйцы, не любили этих вкусных и полезных животных. Более того, даже простейшие команды можно было одновременно транслировать не более чем двоим, а хоть сколько-нибудь сложные – только индивидуально.