Татьяна Бродских - Тропа первая

— Элен, — обрадовался мне мужчина и без стеснения вскочил на ноги, повергая меня в эстетический шок.

— Извини, я не знала, что ты здесь, — покраснела я и собралась ретироваться, но была перехвачена Ренальдом, он мог двигаться настолько стремительно, что взгляд не всегда успевал за ним.

— Постой, в бассейне много места, мы вполне поместимся вдвоем, — предложение дракона вызвало во мне бурю возмущения, я даже временно забыла о смущении.

— То есть тебе надоело ждать, когда во мне проснуться чувства и ты решил воспользоваться ситуацией?!

— Нет, ты ошибаешься, я просто хотел узнать тебя лучше. Совместное времяпрепровождение сближает, — слегка растерянно произнес Рен. Он держал меня за руку, а пальцами второй наматывал локоны, выбившиеся из моей косы.

— В ванне оно слишком сильно сближает, а потом окажется, что все это было ошибкой и ты поторопился, назвав меня единственной, — скептически скривилась я, отталкивая мужчину. — Не надо мне такого, нет ни малейшего желания остаться одной с ребенком на руках и объяснять ему потом: «Знаешь, твой папа был дракон. Он улетел, но когда‑нибудь обязательно вернется».

— Драконы не бросают своих детей, на такое способны только вы, люди! — вспылил Ренальд.

— Тем более, зачем тебе нужна бестолковая и некрасивая человечка? Найди себе эльфийку или драконессу, в общем ту, которую ты сможешь с гордостью представить своей семье, — не смогла удержать свой гнев, его подстегивала правота дракона, отец бросил меня, да и мать не особо переживала, после того как повторно вышла замуж. Но ведь это не значит, что все люди такие.

— Элен, мне никто кроме тебя не нужен! Разреши провести ритуал и счастливее меня не будет дракона во всем мире, — окликнул меня Ренальд, когда я уже была у двери в свои апартаменты.

— А я? Я тоже хочу быть счастливой, — оглянулась через плечо.

— Я все для тебя сделаю, только скажи!

— Отправь меня домой, в мой мир.

— Нет. Элен пойми, я не могу этого сделать, не могу отказаться от той, что предназначена мне богами…

— Не надо объяснений, я уже все поняла, что для тебя есть только твои желания, твое счастье, твоя жизнь. Как видишь, для меня там места совершенно нет.

Ренальд хотел еще что‑то сказать, но я захлопнула за собой дверь. На душе было гадко, эгоизм дракона задел. Правда, обижалась я ровно до того момента, как поняла, что сама себя вела не лучшим образом, требуя Рена отказаться от возможности иметь детей только ради моего счастья. Так что совести было чем заняться. Но несмотря на ее потуги, жертвовать собой ради дракона, я была не согласна. У Рена много столетий впереди, у него еще будет шанс встретить настоящую пару, а у меня этих лет в запасе нет, мне уже сейчас надо думать о детях, о любимом муже, о будущем.

А еще меня стали чаще посещать странные сны из тех, что очень редко снились дома. Дракону в сновидениях я уже не удивлялась, Рен все так же стремился заполонить собой все пространство и не только днем. Да и вообще, с его звериной ипостасью у меня были самые замечательные отношения. Дракон был неприхотлив, отзывчив на ласку, заботлив, их с Реном роднило обостренное чувство собственности. Конечно, если рассуждать логически, то Ренальд и его дракон это единый организм. И если смотреть на Рена непредвзято, то он не такой уж плохой, он совершенно бесхитростный, говорит что думает, а его слова не расходятся с делом. Если он решил для себя, что будет обо мне заботиться, не спрашивая даже мое мнение, то так и делает. Именно это меня раздражает в нем — его вера в собственную непогрешимость. А еще полное отсутствие такта и интуиции.

Например, недавно снился Элхард, то ли ему действительно было плохо, то ли я сама себя накрутила, отсюда и такой сон. Но даже так мне было приятно увидеть блондина, потому что никто не торопился налаживать между нами переписку. Неудивительно, что утром у меня было плохое настроение. Наместник куда‑то улетел, прихватив жену, бросив сына и меня на попечения Рена. Причем при последней встрече он был озадачен, долго смотрел на меня, но будто не видел, а потом отмер и повернулся к Рену:

— Не знаю, брат, связь между вами определенно есть, но какого она рода я не могу разобрать, — слова Севиана успокоения никому не принесли. Ренальд нахмурился, а его брат тут же слинял, нутром почуяв, что ему в наши дела лучше не лезть.

Так вот Рен таким замечательным качеством не обладал. Увидев меня с утра в плохом настроении, он вместо того, чтобы затаиться где‑нибудь и дать мне возможность сорваться на ком‑то другом, сам «полез на амбразуру». А если говорить прямо, стал с упорством маньяка допытываться о том, что у меня случилось. Ну я ему и рассказала все, начиная с момента своего попадания в этот мир. Я не люблю жаловаться, но и мне иногда хочется выговориться. Так что слово за слово и вот уже Рен с практически каменным лицом сидит рядом и неловко гладит меня по голове. А мог бы обнять, сказать что‑то поддерживающее, соврать наконец, что он никогда не даст меня в обиду. Нам женщинам в принципе немного надо: чуть больше участия, толику восхищения и веру в то, что рядом надежное мужское плечо. А Рен вроде серьезный, взрослый мужчина, но временами теряется, будто ему лет двадцать. Я вообще‑то не склонна говорить гадости людям или кого‑то хвалить назло, но тут черт меня дернул сказать, какой Элхард замечательный.