Глеб Вышневецкий: Гирум

Таким образом, ему оставались сущие пустяки: определить, какое именно изменение М-поля вызывалось той или иной фонемой и сопоставить произносимый звук с его символьным обозначением. И если со вторым Смолин еще мог справиться самостоятельно, то вот для выявления изменений ему была необходима помощь мага.

Обращаться к Аэс-Шаеру Смолин не желал, так как это автоматически поднимало вопрос о рунах, что было совершенно не нужно Александру. До тех пор, пока гроссмейстер полагал, что скорость плетения рун обусловлена исключительно использованием чрезвычайно сложных рун, что было довольно распространенной практикой, особенно в среде боевых магов, он не мог знать, что и у Смолина припасено парочка очень неприятных для противника сюрпризов.

По этой же причине отпадали учителя, которые были лишь старшими учениками гроссмейстера, да и большинство младших тоже вряд ли бы согласились помогать неизвестно откуда взявшемуся выскочке без роду-племени. Поэтому идеальной кандидатурой оказался как раз жизнерадостный Ден-Исор. Купленный в числе многих ю'нусов, он был одним из обладателей способностей, достаточных для того чтобы начать учиться, а не разделить судьбу прочих. Естественно, что большинство учеников, попавшее в башню по чьей-либо рекомендации, хоть и не смело выражать свое отношение к бывшим рабам, но крайне неодобрительно относилось к этой идее. Постепенное примирение и понимание наступало лишь ближе к завершению обучения, но никак не в его начале.

Ден-Исору в его возрастной категории было крайне одиноко. Если ученики постарше, отучившиеся с ю'нусами уже не один год, относились к ним куда терпимее, а готовящиеся снять свои печати — вполне по-дружески, то только начавшие обучение все еще были полны презрения.

Потому он с радостью воспринял появление нового ученика, пусть и скрытного, и нелюдимого. Тем более что хоть новичок и не имел даже начального образования, но обладал неплохими способностями, и, в отличие от многих талантов, огромным желанием учиться и развивать их.

Новенький, представившийся Тер-Минаром, был каким-то странным. Взять хотя бы отношение к нему гроссмейстера Шаера. Он крайне редко выделял кого-то из своих учеников, а Тер получил роскошную по ученическим меркам комнату. Обычно порядок дня ученика жестко регламентировался, а Тер имел полную свободу действий, за исключением посещения обязательных занятий. Тер-Минар имел свободный доступ к большой библиотеке, алхимической лаборатории, мастерской артефактов, наконец, выход на улицу! Всё, что могли иметь лишь готовящиеся к снятию печати ученики пятой ступени, да и то не все, он имел сразу и в полном объеме. Это не могло не привлечь внимания, но, в отличие от прочих, злобно шипящих на любимчика, Ден-Исору было просто любопытно, что в нем есть такого, что заставило гроссмейстера Шаера дать ему такие привилегии.

К чести Тер-Минара он отнюдь не игнорировал предоставленные ему возможности, а наоборот, стремился полностью использовать их. Изучение артефактов сменялось алхимическими опытами, алхимия — занятиями с друидами и химерологами.

Благодаря совместным тренировкам, Смолин быстро сумел "изучить" известные Дену фонемы, но на этом дело застопорилось. Из примерно трехсот фонем складывалось несколько десятков простейших заклинаний и их вариаций, что решительно не устраивало Тера, но скорость получения им новых фонем ограничивалась скоростью их изучения Ден-Исором, поэтому он буквально терроризировал его на предмет скорейшего изучения все новых и новых звуков лангуага. Это позволяло Ден-Исору ощущать себя нужным и не чувствовать одиночества, пусть Тер-Минар и крайне неохотно посвящал его в свои исследования.

— Лови, — неожиданно сказал Аэс и швырнул ему короткие ножны с клинком. Смолин еле успел поймать его, прежде чем он упал на пол и краем глаза отметил презрительно-разочарованное выражение лица неизвестного мага, как Сур-Неор, стоявший в двух шагах от него, атаковал его "пламенем льда". Это несмертельное заклинание магов Воды вызывало довольно болезненные ощущения и частенько использовалось в воспитательных целях. К тому же, "пламя льда" было довольно коротким, а потому пользовалось успехом из-за скорости нанесения. Защита Смолина частично поглотила, частично рассеяла энергию удара, нисколько не пострадав при этом сама, растерявшийся же Александр, действуя на автомате, нанес ответный удар давно изученной "огненной стрелой", простейшим заклинанием Огня, использовавшимся в виде артефактов из-за своей скорости и неприхотливости, где ни попадя. Естественно, что рассеивание этого заклинания также было обязательным элементом защиты любого уважающего себя мага.