Юлия Каштанова - Второй шанс для героя

– Надеюсь, что так, – вздохнул Ибарра. – Элеонора говорила, что часто переписывала рукопись.

– Наверняка Хуан последний читал окончательный вариант, – предположил Шурик, и теперь вопросительные взгляды переместились с Призрака на него. – Что скажешь, твое высочество ?

Хуан грустно усмехнулся, и всем сделалось не по себе.

– На самом—то деле нас больше. Мы не можем утверждать, имеет ли отношение к тексту тот, у кого сейчас рукопись, или же нет. Надеюсь, что имеет, потому что в противном случае у нас вообще есть шанс его не найти.

– А Элеонора? – осторожно поинтересовался Шурик. – Она же автор. Может быть, она быстрее сможет ее отыскать?

– Я тоже об этом подумал, – вздохнул Хуан. – Поэтому мы едем в Испанию, в Мадрид. Я знаю Лину, она отправится туда, как только разберется, в чем дело.

– Тогда чего ради мы тут треплемся? – воскликнул собеседник. – Поедем завтра же. Ибарра, забирайся на лошадь!

Ибарра в ответ наградил друга тяжелым взглядом, но спорить не стал. Знать бы еще, кто из друзей здесь и сколько еще придется их искать. А главное – совпадает ли течение местного времени с реальным: ведь если это так – их уже должны были хватиться, завтра-послезавтра – начнут искать, а задержись они на полгода – сочтут пропавшими без вести. А ведь у них друзья, семьи… Эх! Лучше об этом не думать, иначе настроение будет, как у призрака. Поэтому, вспомнив, какие подвиги на заре человечества совершали мученики и святые, Фадрике взгромоздился в седло. Если эта пытка поможет им найти Элеонору с ее книгой, а затем и вернуться домой – он согласен даже на такие жертвы.

– Едем! – пришпоривая лошадь, скомандовал Шурик и умчался вперед; за ним последовал Хуан. Призрак задержался, задумчиво взглянул на Ибарру и покачал головой.

– Как ты думаешь, мы не зря стараемся? – поинтересовался лидер Альянса, стараясь отвести внимания невольного союзника от собственной персоны.

– Я об этом не думаю, – отозвался тот. – Я просто действую. Думать – это твое дело… если Элеонора в тебе не ошиблась, конечно.

– Интересно, а нас здесь много таких… пропащих ? – хмуро поинтересовался Грейди, копаясь в вещах, рассматривая их по очереди во всех деталях и прикидывая, насколько смешно будет смотреться в каждой. Он терпеть не мог модной одежды, но, похоже, здесь без условностей не обойтись: не походишь же по улице в футболке, джинсах и кроссовках! После завтрака их отправили собирать вещи, а поскольку у них почти не было ничего своего – оба встали перед выбором между чужим и чужим.

– На наш век хватит… – проворчал Генри. Его до сих пор мучили остатки душевного похмелья, а еще сквернее была мысль о том, что все происходящее действительно может и не быть плодом его затуманенного алкоголем мозга.

– А ты здесь собрался век коротать? – съязвил Грейди, что за ним водилось редко, и Генри почувствовал его волнение. Конечно, такой эмоциональный человек мог устроить бурю в стакане на пустом месте, но почему-то на этот раз ему хотелось поверить… точнее, не хотелось , а пришлось бы , из инстинкта душевного и телесного самосохранения.

Потому он предпочел не продолжать диалог в таком ключе: еще не хватало им поссориться, а с таким «хладнокровием» от дружбы до вражды даже не шаг – полшага. Впрочем, не думать о сложившейся идиотской ситуации было невозможно. Чем дальше, тем сильнее происходящее напоминало приступ бреда. Даже усталость мышц после утренней фехтовальной тренировки не доказывала обратное. Генри знал наверняка: иные миры бывают только в книгах или в кино, а все, кто болтает о них не в рамках церковной традиции – или шарлатаны, или психи. Мда… и теперь ряды этих психов, похоже, пополнили его друзья, а скоро к ним присоединится и он сам. Такая перспектива героя-материалиста не прельщала, поэтому он старательно цеплялся за яркие воспоминания из реальной жизни: семью, работу, дом и всевозможные мелочи (вроде поездки в выходные за город на шашлыки), которые, по его мнению, еще связывали его с душевным здоровьем.

И все же получалось не очень: наблюдая за Грейди, красующимся перед ростовым зеркалом, он волей-неволей возвращался к нынешнему моменту и к навязчивой мысли, что надо как-то выпутываться. Для того же, чтобы найти выход, а не плыть по течению неприятной субстанцией , пришлось бы признать свою неправоту и поверить в происходящее… А этому всячески противился здравый смысл.

– Интересная штука получается, – прервал друг его мучительную борьбу с собой, – заснули мы еще в Клину, а проснулись уже здесь… Как будто кто-то подменил декорации!