Владимир Поселягин - Дитё. Двойной удар

Когда мы практически заканчивали с погрузкой и подготовкой судна к походу – двое работали в трюме, двое у меня в каюте плотничали – подошел кормчий, он руководил всеми работами.

– Хозяин. Людей мало, ушкуй большой, для высокой волны создан, трудно будет.

– Есть предложение, Федор? – оторвавшись от изучения испанской каравеллы, спросил я.

– Еще люди нужны. Моряки.

– Много?

– Не меньше десяти, боярин.

– Ты не забыл, что у нас еще будет около тридцати человек?

– Места хватит, тут и сотня уместится, тесно, правда, будет. Но продовольствия хватит. Воины не моряки, а тут именно они и нужны. Ушкуйники.

– Знаешь, где их найти? – спросил я, продолжив наблюдать за каравеллой.

– Да, мы с такими работали. Отличные моряки. Просто им не повезло.

– Хорошо. Возьми Али, он все равно скучает, и приведи их сюда. Если подойдут, то выкуплю. Думаю, десятерых не хватит, шестнадцать-семнадцать в самый раз.

– Хорошо, боярин. Спасибо.

Али и Немцов сели в тарантас и укатили куда-то в сторону рыбного рынка, а я, спустившись по трапу на пирс, неторопливо зашагал к каравелле.

Минут через пять я остановился у трапа судна. Вахтенный, скучавший у одной из пушек, встрепенулся и что-то спросил.

– Хозяина позови, – велел я ему на английском.

Вахтенный с места не сдвинулся, но прокричал что-то в направлении люка, закрытого решеткой.

Через минуту на палубе появился другой испанец, этот был прилично одет, в шлеме, как у Кортеса. Оказалось, на судне осталось всего два человека, команда после получения жалованья развлекалась на берегу.

– Чего желает господин? – на плохом английском спросил он. Хотя, возможно, я знал более современную версию языка, отчего и понимал его речь с трудом.

– Да, мне хотелось бы поговорить с капитаном.

– Я капитан «Святой Анны». Поднимайтесь на борт.

Через пару минут мы с капитаном доном Родригесом сидели в его небольшой каюте. Познакомиться мы успели еще на палубе. Общались вполне свободно и в общем друг друга понимали.

При знакомстве я выяснил, почему они тут воздух пинают. Их судно было курьерским, они доставили в ханство своего представителя для налаживания торговли. Вот и ожидали, когда он вернется из столицы.

После распития виноградного вина, кстати, местного, капитан попытался выяснить причину моей заинтересованности его судном.

Откинув полу кафтана, я достал один из пистолетов и протянул его капитану.

– Что вы можете сказать об этом оружии?

Родригес долго крутил пистолет, с любопытством разглядывая его. После моего разрешающего кивка – пистолет все равно был разряжен – он несколько раз щелкнул курком, выбивая кремнем искры, и ахнул в восхищении.

– Что я вам могу сказать, дорогой дон Олег. Видите клеймо мастера на рукоятке? Это довольно известный мастер, однако я не припомню, чтобы он выпускал подобное оружие. Подождите минутку… – капитан положил пистолет на столик, встал, подошел к занавеске и, откинув ее, что-то взял в руки. Когда он обернулся, я увидел в его руках аркебузу и пистолет.

Вернувшись, он сел обратно на парусиновый стул и протянул мне пистолет со словами:

– Сравните. Добавлю, что у меня лучшее оружие и самое дорогое.

Сравнивать было с чем, оружие оказалось не кремневым, а фитильным, в достаточно неказистом исполнении.

– Теперь взгляните на аркебузу, – протянул мне допотопный мушкет капитан.

Мало того что он весил хрен знает сколько, так вместо приклада – смех один.

– Да, разница чувствуется, – согласился я, возвращая капитану его оружие.

Водрузив все на место, он сказал:

– Рассматривая ваш пистоль, я вспомнил, что за два месяца до смерти мастер, изготовивший его, взял на работу помощника, говорят, одаренного юношу. Может, это его работа?

– Вполне может быть. А что случилось с мастером?

– Мастерская взорвалась. Погиб и он, и помощник. Так что могу предположить, что этот пистоль единственный в своем роде. Еще вина?

– Пожалуй, – согласился я и прикинул: «Попаданец? А что, вполне возможно. Начал ставить эксперименты, вот и подорвался».

– Вы не хотели бы его продать? Я дам хорошую цену. Серебряный талер.

Я рассмеялся, отрицательно покачав головой. У меня было другое предложение.

– Как насчет того, чтоб обменять его на пушку с запасом пороха, ядер и картечи?

Капитан скривился и отрицательно покачал головой. На судне испанца, которое он, кстати говоря, называл «Нао», было восемь пушек, по четыре с каждого борта и три на вертлюгах. Вот две таких я и собирался купить. Пушек у татар, к сожалению, не было. В крепости я заметил несколько трофейных, но они не продавались. И вообще порохового оружия было мало и стоило оно дорого.