Лика Верх - Академия темных. Игра на выживание

– Мистер Лассен, а вы уверены, что это ваша невеста? – Ироничная улыбка тронула губы магистра.

– А у вас есть какие-то другие версии? – Витор невозмутимо обнял меня за талию и добавил: – Еще вопросы будут?

– Где же ваше кольцо, невеста?

Я хотела сказать, что потеряла, но рука «женишка», покоившаяся на моей талии, больно сдавила ее, давая понять, что мне лучше помалкивать.

– Кольцо забрал я. Решил его поменять.

Адепты, стоявшие рядом, внимательно вслушивались в разговор.

– Фамильное кольцо – поменять? – Магистр Айнех скривился в подобии улыбки.

– При всем моем уважении, не кажется ли вам, магистр, что это мое личное дело? – холодно поинтересовался Витор.

– Безусловно, – в тон ему ответил магистр.

– Тогда мы, с вашего позволения, пойдем. Ирэне не в том состоянии, чтобы сражаться.

Магистр промолчал, я ничего не поняла, а Витор уверенно повел меня к воротам. Не держи он меня за талию, я рухнула бы там, перед всеми.

Едва мы ушли с полигона, я попыталась отстраниться, на что мне жестко велели:

– Не дергайся.

Стоит ли говорить об усилении сопротивления?

– Я сказал: не дергайся.

– Не терплю приказов от посторонних мужчин, – разозлилась я.

Меня прижали к дереву, кора больно врезалась в спину. Тихим, леденящим душу голосом Витор предупредил:

– Если ты хоть раз дернешься, верну тебя на полигон.

Веский аргумент. Достаточно веский для того, чтобы смириться и позволить руке этого типа обвивать мою талию.

Из холла Академии Витор повел меня в свой коридор. Отчаянно хотелось воспротивиться, но нежелание возвращаться на полигон было сильнее, и я беспрекословно пошла за «женихом».

Минуту спустя я уже стояла в знакомой гостиной, где витал аромат миндаля.

– Слушай внимательно, – Витор снял плащ и кинул его на стул. – Я тебя обучаю, даю тебе защиту, а ты выполняешь мои условия. – Он сел на диван и положил руку на спинку. – Устраивает мое предложение?

Относительно. Обучение – это хорошо, защита тоже, а вот условия…

– Что ты хочешь взамен? – поинтересовалась я.

– Я говорю – ты рядом, я прошу – ты делаешь, я приказываю – ты исполняешь.

Ничего себе условия.

– Марионетка в твоих руках.

Витор хмыкнул:

– Называй как хочешь, разницы нет.

– Надо подумать. – Такие решения спонтанно не принимаются.

– Думай. – Он издевательски улыбнулся. – У тебя пять минут.

Пять минут? Да за пять минут ничего не решишь.

– Сутки.

– Пять минут.

Уступать, значит, не хотим.

– Полдня.

– Четыре минуты. – Витор невозмутимо смотрел на меня.

– Один час.

– Две минуты.

Черт. Я судорожно начала размышлять, взвешивая все «за» и «против». Что я имею? Комнату, соседку, вещи. Не густо. Что мне предлагают? Обучение, защиту и кучу условий, обязательных к исполнению.

– А если я откажусь?

Витор пожал плечами:

– Айнех догадывается, что ты – не ты. Ему потребуется не больше десяти минут, проведенных один на один с тобой, чтобы убедиться в этом полностью. Потом тебя ликвидируют.

– Что значит «ликвидируют»? – Мой голос внезапно сел.

– То и значит. – Витор с показным равнодушием смотрел в сторону. – В свой мир ты точно не вернешься.

Горло перехватило, на глаза навернулись слезы. Я забежала в ванную, заперлась, включила воду и зарыдала. За то время, что я здесь провела, ко мне впервые пришло осознание собственной никчемности. Я никому здесь не нужна. Нужна Ирэне, а не я. От меня избавятся при первой возможности…

Нос распух, глаза покраснели… Как жалко выглядит плачущий человек. Показаться в таком виде перед Витором означало признать свое поражение. Но и без него мне долго не протянуть.

Малене я не могла сказать правду: она не поймет, или не поверит, или сдаст магистру Айнеху. Получается, выбора у меня нет. Зря я рыдала.

Соберись, Лиса, не будь тряпкой. Ты сегодня находилась на волосок от смерти, но по-прежнему дышишь. Не все еще потеряно. Не сдавайся.

Умылась холодной водой и, трезво оценив свое положение, пошла капитулировать.

Витор сидел на том же месте с книгой в руках. Взглянув на мое лицо, обреченно вздохнул (хотя такой вздох полагалось сделать мне), отложил книгу, встал с дивана и двинулся ко мне. Я попятилась – сработал инстинкт самосохранения.

Витор насмешливо изогнул бровь:

– Надеешься убежать от меня в моей же комнате?

Да, глупо.

– Я не буду от тебя убегать, если ты пообещаешь меня не трогать.

Насмешливость сменилась безразличием.