Aнmapec - Неучтенная пешка

“Демон” перевел свой страшный взгляд на того, кто осмелился с ним так разговаривать и... неожиданно улыбнулся, помахав правой рукой. А в руке той... Борн даже глазам своим не поверил. “Он что, самоубийца?! Демон ли он или Темный бог – Джавду все равно, он подобного не простит. Но Красноглазый то шустр!”. Борн поймал себя на том, что чувствует восхищение пополам с немалой толикой зависти. В свое время он тоже пытался оказывать Элен знаки внимания, однако напрасно. А этот удостоился, значит. “Как она с ним не испугалась то?”.

Его предсказание сбылось быстро – с яростным рыком Джавд сорвался с места, бросившись на обидчика. Правда тот данного момента дожидаться не стал, заранее проворно скрывшись за дверью. “Все равно трындец тебе, паря”, – даже с каким-то удовлетворением констатировал Борн, и тут увидел, что сбежавшей то был не так прост. Вместо того чтоб запереть дверь и драпать со всех ног, он открыл её прямо перед Джавдом. Тот подобного не ожидая, вылетел на улицу на всей скорости. Дверь захлопнулась.

Это стало первым звоночком.

Второго, правда, не последовало. Вместо него зазвучал набат, когда через пяток минут в трактир зашел здоровый и невредимый (хотя и грязный) чужак. Постояв немного на пороге, он насмешливо посмотрел вокруг и, не соизволив сказать и слова, величественно проследовал на второй этаж. Ошалевший от такого поворота событий и подобной наглости Борн в полной прострации остался стоять внизу.

Пришел в себя далеко не сразу, да и то благодаря помощи со стороны: хлопнувшая за ушедшим посетителем дверь заставила вздрогнуть и очнуться. Пару минут он наблюдал за вытекавшим из трактира людским ручейком, а потом не выдержал и тоже рванул – было ужасно любопытно узнать, что же случилось с далеко не самым последним бойцом их города.

“Лучше б я этого не видел”, – тоскливо подумал Борн. Джавд, конечно, не считался лучшим, тот же Хромой Гиз его вполне уделывал. Но ведь и слабаком далеко не был! И чтобы его с такой легкостью, за такое время и до такой степени!

“С этим демоном лучше не связываться”, – только и успел сделать вывод из увиденной картины мужчина, как один из самых нетрезвых посетителей предложил отомстить чужаку за старину Джавда. Остальные, также не отличающиеся особой здравостью мысли, крик поддержали. А Борна, как хозяина, назначали предводителем священного похода. На его робкие возражения следовало неизменное: “Наше дело правое, нас больше и мы победим!”. Против пьяной толпы не попрешь – это трактирщик уяснил давно. Потому, как не был против, пришлось возвращаться в трактир и неохотно топать на второй этаж. Там, углядев полуоткрытую дверь и страстно надеясь, что ему повезет, и чужак или сбежал, или находится в другой комнате, Борн решительно постучал.

Трактир, общий зал. Джавд, средневековый бизнесмен.

Джавд любил свою жену. Конечно, в этом не было ничего необычного, не он первый испытывал столь возвышенное чувство ко второй половинке и не он последний. Но существовал ряд примечательных особенностей, которые делали Джавда объектом беззлобных и безобидных (во избежание потери важных частей тела) шуток. Джавд не просто любил, он боготворил и обожал свою жену. И столь трепетное отношение этого огромного, грубого, изукрашенного многочисленными шрамами (полученными не во всегда благородных драках) и не страдающего особо добрым нравом малого к милой малышке выглядело действительно примечательно. Рядом с этой невысокой, стройной, хрупкой красавицей высоченный, похожий на дикого зверя мужик вел себя будто малый ребенок перед строгой мамашей. Но самым примечательным в их паре было то, что и Элен была влюблена в своего мужа. В этом факте не сомневался никто. Даже он сам. А что еще, как не любовь, могли заставить молодую, славящуюся на весь города своей красотой девушку, дочь богатого и преуспевающего купца пойти против воли отца и выйти замуж за голодранца и разбойника? Нет, остепенившись, он бросил свое недостойное занятие. Он занялся честной работой, он из кожи вон лез, продвигаясь к вершинам в желании дать своей ненаглядной ту жизнь, к которой она привыкла. И пусть он был еще на середине пути, но для него и это был немалый подвиг. Их брак был идеалом, мечтой для многих, сидящих в этом трактире неподалеку от Джавда или за одним столом с ним. Ему завидовали и... сочувствовали. В бочке меда их счастливого супружества была разлита большая ложка дегтя. Джавд бешено, неистово ревновал свою красавицу жену. Ревновал к каждому мало-мальски привлекательному мужчине, находившемуся около неё в пределах видимости.