Олег Рыбаченко - Генри Смит и королева

Псих хлопнул себя по лбу:

– Да, это верно! Когда мы покоряли крабовидную туманность, против нас сражались кузнечики и у них были такие пышные звезды. Словно цыплячий пух. – Он попытался встать на голову. – Замечательно было.

– А я служил в спецназе! – Подал голос, скрюченный, привязанный к кровати псих. – Я дважды герой СССР и трижды России, контуженный.

– Ой, да ты хоть служил в армии? – Подал голос другой сумасшедший. – Я вот агент спецслужб, и лично стрелял в Кеннеди.

– А в Саадамушку?

– Это я его повесил!

В дверях появилась молодая, симпатичная медсестра, она спросила новичка:

– Ну, как самочувствие?

– Во рту что-то сушит, и спать хочется! – Сказал Генри.

– А ты, случайно, не колдун?

– Да, я волшебник. Колдун – это грубо.

– Значит, дополнительный укол аминазина не помешает.

Генри пробовал протестовать:

– Я совершенно здоров.

– Это ты главврачу будешь говорить. – Помоги, Просперо.

Санитар подскочил к вяло сопротивлявшемуся Генри, пациенту вкололи такую дозу дури, что юноша уплыл.

Пришел в себя, когда психов выводили на обед. Ощущение паршивое, перед глазами плывет. Пабло Пикассо сказал ему:

– Если хочешь, чтобы тебя перестали колоть, не называй себя Генри Смитом.

– А как называть?

– Коси под потерю памяти, тогда тебе не будут давать сильные нейролептики, от них ты и в самом деле свихнешься. И так у тебя кукушка добрая.

– Вообще-то я пользовался совой.

– Кукушка, это жаргон, обозначает, крыша поехала. – Объяснил Пабло Пикассо.

– Крыша! А, ты имеешь в виду, будто я сошел с ума!

– Да. Понял? Вообще ты говоришь с акцентом, словно иностранец.

– Я англичанин! Русский выучил в школе магов. Как язык вероятного противника.

– Ого! А что, в России тоже колдуны есть?

– Конечно! И они как простые люди живут среди вас.

– Это интересно! А Кашпировский тоже из ваших?

– Нет! Но у него большой магический потенциал.

Стулья в столовой были раздвижные, прикрепленные к обитому мягким пластиком столу. Стоял, недавно купленный, широкоэкранный телевизор, прикрытый бронированным стеклом. На противоположной стене нарисована стая оленей, среди которых, невесть зачем, затесалась русалка. Психов собралось приличное количество и за ними следили сразу несколько дюжих санитаров в желтых халатах. В очереди на обед возникла перебранка. «Римский папа», он называл себя Иоанном Павлом третьим, пробовал протиснуться первым.

– Я, высшее лицо! Первый христианин мира.

Его оттолкнул «патриарх».

– Врешь, ты архиеретик.

Лишь одни, тощий, молодой человек, заросший реденькой бородой, объявил:

– Будьте скромными, братья мои! И я прощу ваш грех, походатайствую перед Отцом за вас.

– Это сам Христос. – Шепнул Мигель Анджело. – Он себя раньше называл Мария-Дэви Христос, а теперь, просто второе лицо Троицы. Когда к нам приходил батюшка, то этот парень спросил его:

– Почему ты, подобно апостолам, не падаешь передо мной ниц?

Батюшка на это ответил:

– Святой дух не подал команды!

– Это не смешно! Больные люди! – Сказал Генри.

Пабло Пикассо усмехнулся:

– Ну, кто бы говорил!

К окошку подошел небритый человек, и попросил двойную порцию.

– Я святые Петр и Андрей, нам на двоих!

– А рот один на двоих, получите и так! – Грубо ответили там.

Двуликий святой заупрямился:

– Мы очень голодные! Лекарства пробуждают жуткий аппетит.

В ответ смешки.

Появился еще один сумасшедший, он объявил себя большой советской энциклопедией.

– От меня сбежали Сталин и Алехин. Можете посмотреть, опустело несколько страниц.

Какой-то подросток, на вид не старше шестнадцати, с бешенными глазами, жужжал и крутил штурвал, словно летал на самолете.

– Я арийский камикадзе! – Во всю глотку кричал он. – Сейчас тараню.

Санитар схватил его за плечо и встряхнул.

– Успокойся камикадзе, а то всажу тебе пару-тройку таких уколов, что окочуришься.

Подросток притих, лишь лицо нервно дергалось.

В очереди стало спокойнее, лишь одни молодой человек выкинул кашу в мусорницу:

– Я Генрих Наварский и меня хотят отравить! Коварная Екатерина Медичи и здесь преследует меня, подсылая убийц.

Генри спросил:

– Если ты король, то где твоя свита?!

– Ты будешь моей свитой. – Предложил юноша. – Ты кто?

– Генри Смит.

– Настоящий, или чокнутый?

– Конечно настоящий!

– Так наколдуй что-нибудь простенькое.

Генри вздохнул:

– Без волшебной палочки…