Татьяна Абиссин: Влюбленные в Атлантиду

ВЛЮБЛЕННЫЕ В АТЛАНТИДУ

Там, где волны бьются сумасбродно,

И меж скал проходят корабли,

Призрак Атлантиды неспокойный

В тайны жаждет окунуть свои.

Пусть давно уж затянулась рана

Город, что когда-то был живым,

Тенью зла, предательства, обмана,

Океаном скрыт от глаз людских.

Или, может, город тот скрывает,

Сила, что мы все зовем – Любовь?

В щепки уничтожено былое,

И добро, и зло смешалось в кровь…

Золото рассыплется однажды,

Серебро не сможет поддержать,

Новый Обручённый Атлантиды,

Проигрыш откажется признать.

Он придет сквозь время, между судеб,

Зачеркнут созвездья его путь.

Треснут в крошку рифы, храмы, люди,

Оставляя за собой лишь пены муть.

Белое крыло – спасет, укроет,

Черное крыло – подарит смерть.

Свет и благородство море смоет,

Ревность не желая одолеть.

Новый Обрученный слишком мягок,

Не его бы нужно призывать…

Легче с миром утонуть в пучине,

Чем историю навеки поменять.

Только песню дивную Влюбленных

Не под силу заглушить ничем.

Песня, что осталась лишь в легендах,

Снова прозвучит над миром всем!

26.12.2016 19:57 (с) Татьяна Абиссин

Лейла Ло, которую еще при рождении назвали Обрученной Атлантиды, остановилась перед зеркалом, придирчиво рассматривая свое отражение, и улыбнулась, не найдя в нем ни одного недостатка. Фиалковые глаза, большие и чуть приподнятые к вискам, сияли от внутреннего огня, нежный румянец на щеках был подобен лепестку розы, окрашенному лучом восходящего солнца. Лоб венчала тяжелая платиновая диадема – символ высшей власти.

Ветер, проникавший сквозь большое полукруглое окно, разметал длинные пряди волос, придав прическе очаровательную небрежность: по приказу Лейлы, часть волос были зачесаны наверх, остальные должны были спадать безупречно ровными прядями. Служанки потратили два часа, чтобы выпрямить локоны Обрученной, и заставить их лежать волосок к волоску, окутывая плечи подобно шелковому покрывалу.

Это был один из тех редких дней, когда Лейла позволяла себе побыть обычной женщиной, а не правительницей Атлантиды.

«Если бы люди знали, как мало счастья приносит титул Обрученной, они не стремились бы к трону с такой отчаянной страстью. Впрочем, некоторых ничто не исправит. Хронос Анх, например, готов продать весь Джотис, и свою дочь в придачу, лишь бы оказаться на моем месте».

Заметив, что грустные мысли вызвали морщинки на её лбу, Лейла решительно отвернулась от зеркала. У неё вся жизнь впереди, чтобы думать о политических интригах. Или пусть об этом заботится Вальдарент. Старику, занятому только древними свитками и ритуалами, будет полезно хоть ненадолго вернуться к реальности. Иначе, зачем он входит в Совет Серебряных?

Лейла торопилась на свидание. После месяца, проведенного на границе Атлантиды, где ей пришлось провести немало скучных, но важных встреч с разными людьми, ей не терпелось вернуться домой. Сейчас она могла думать только о Марко. Ей грезилось скорее обнять его, поцеловать, прижаться как можно крепче. Лейла мечтала согреться теплом любви, хоть ненадолго отвлечься от тягостных мыслей и ответственности за чужие судьбы, и убедиться, что сердце ледяного воина бьется только ради нее.

Вот почему Лейла так долго и старательно выбирала наряд. На просторном ложе, занимавшем весь угол комнаты, уже громоздилась целая гора из платьев всех цветов и оттенков. Обрученная велела убрать их позже, и солнечные лучи, заглянувшие в окно, отражались в ослепительном сиянии драгоценных камней на оборках и переливах атласа и тонких кружев.

Солнце также осветило потемневшие от времени портреты правителей, что когда-то управляли Атлантидой с куда большей серьезностью, чем последняя Обрученная. Казалось, они хмурились, глядя на нее со стен, предсказывая скорую расплату за беспечность, с которой Лейла отметала мысли о своих прямых обязанностях. Например, о том, что на границе с Золотыми снова неспокойно, а срок мирного договора с Джотисом почти истек. Или о том, сколько Лейле придется потратить жизненных сил, если случится война или новое стихийное бедствие.

Хотя, порой, и смотреться в зеркало было не слишком приятно. Например, сейчас, когда служанки вышли, дав госпоже побыть одной, Лейла, на мгновение ослабив концентрацию, увидела то, что направило ее мысли, от предстоящего свидания, совсем в другую сторону.