Юрий Киселев - Лестница Бога. Обретение магии. Часть 3. Новый мир

Форштевень уже уткнулся в прибрежную гальку, весло брошено, и вместо него в одной руке, сдернутый привычным движением с бортового крепления, оказался тяжелый, окованный медью и железом деревянный щит, а в другой – топор–клевец на длинной деревянной ручке. Нет, это не топор… Боевая секира. Прыжок – и ноги выше колен погружаются в соленую морскую воду, тут же залившуюся в прочные, сшитые из кожи северного тюленя и окованные медными накладками боевые сапоги. Еще несколько шагов–прыжков, и вода сменяется крупным прибрежным серым песком из перемолотых прибоем ракушек, на котором отчетливо видны следы пробежавших перед ним боевых товарищей. Придется догонять – ведь впереди уже началась потеха. Слышны боевые крики нападающих, яростная ругань обороняющихся, рев умирающих, визги испуганных женщин…

Вот на него с дубиной в судорожно зажатых руках неумело кидается заросший бородатый мужчина с выражением обреченности на пожилом изможденном лице. Мокрая прядь волос падает на широко распахнутые глаза. Отчетливо видны обломанные, грязные ногти на сжимающих допотопное оружие пальцах. Обманный подшаг, поворот, и топор разрубает плечо мужчины. Коротко вскрикнув, тот роняет дубину и, заваливаясь вперед, делает шаг, уходя за спину. Но оглядываться на подранка некогда – набегает следующий противник. Этот уже серьезнее – вооружен пусть плохоньким, но мечом. Принимаем на щит удар, взмах топора… Неожиданно топор запутывается в наброшенной на него сетке, и только своевременно выброшенный вверх щит заслоняет лицо от мощного удара трезубца. Полуголый загорелый воин тут же отдергивает трезубец и сразу же, сделав молниеносный перехват, наносит еще один удар, уже по ногам. Щит вниз, прыжок… Упавший на песок Колизея щит разбрасывает в разные стороны песчинки, но дает ему необходимые мгновенья для того, чтобы уйти перекатом от неминуемой смерти. Еще один перекат, разрыв дистанции, и он рывком поднимается, чтобы успеть в самое последнее мгновение заблокировать основанием меча летящий прямо в лицо смертельный удар. Меч в руке ощутимо тряхнуло, отсушив ладонь, и в разные стороны разлетелись ярко–оранжевые горячие искры–капли. Несколько раскаленных капель попало на руку, опалив загорелую обветренную кожу болью ожога. Стоящий в десятке шагов от него противник в странном сером балахоне, заметив, что удар не достиг цели, коротко размахнулся и, яростно ощерившись, метнул в него еще один шар огня, целясь уже не в лицо, а в грудь. Защититься мечом не удавалось – предыдущий сгусток пламени почти уничтожил оружие, расплавив клинок чуть ли не до рукояти. Поэтому он резко подпрыгнул, пропуская огненный поток под ногами, и резким движением развел руки в стороны. Хлопнули кожистые перепонки, ощутившие давление ставшего неожиданно упругим воздуха. Мощный взмах, поднявший с земли тучу прелых прошлогодних листьев – и земля с потрясающим кулаками противником, изрыгающим всевозможные проклятия на неожиданно сбежавшую с поля сражения добычу, начала стремительно удаляться.

Он разве умеет летать? По–видимому, да… Резкие мощные взмахи уносили его ставшее невесомым тело ввысь, все дальше и дальше от разгоравшейся на лесной поляне битвы…

Неожиданно резкая боль огнем опалила грудь. Что это? Как? Откуда? Да это тот самый оставшийся на земле незнакомец в сером балахоне все же достал его своим огненным шаром… Создатель, как же больно! А оставшийся на земле человек в бесформенном сером балахоне опять занес руку, намереваясь запустить в него очередной сгусток смертоносного огня…

– Арррхх! – из его пасти вырвался дикий яростный рев. Тело самостоятельно ушло в крутой вираж, и за мгновение до этого удаляющаяся земля вдруг стала стремительно приближаться. Его обидчик, увидев начало атаки, бросил изрыгать проклятья и, развернувшись спиной, поспешил скрыться, но не успел добежать даже до опушки густого леса – запутался в своем плаще, упал и заверещал от страха. Боишься? Правильно боишься – я никому не позволю себя убивать!!!

Мозг посетило удовлетворение от осознания правильности принятого решения и неотвратимости расплаты. Тело гудело от ощущения собственной силы, а крылья с басовитым гудением разрезали ставший необычайно тугим воздух. Раскрыв пасть, он прицелился и привычно плюнул прямо в замершего на земле и кричащего от ужаса противника, неожиданно ставшего дичью. Вырвавшаяся из его пасти длинная огненная струя протянулась до самой земли, мгновенно воспламенив пытающегося увернуться беглеца. Еще пару мгновений горящий шар, в который превратился истошно визжащий незнакомец, катился по земле, поджигая высокую густую траву, после чего замер неподвижно чадящей кучкой праха. Затем разворот, предельное, на грани возможностей, напряжение крыльев, свист ветра в перепонках, и резкое движение хвоста, позволившее ему отвернуть от пылающего на земле огня и рвущегося в небо роя раскаленных искр…