Руслан Мельников - Орден - Тевтонский крест. Тайный рыцарь. Крестовый дранг (сборник)

– Лазутчик?! – брови всадника сдвинулись. Шлем в руке дернулся. Звякнула кольчужная бармица. – Кто-нибудь знает этого человека?

А в ответ – тишина. Лишь недружелюбные лица вокруг. Да откуда они Бурцева знать-то могут? Больше чем за семь веков до появления на свет! Зловещее молчание длилось недолго.

– Вздернуть, – распорядился гонец. – У меня сейчас нет времени допрашивать татарских соглядатаев.

Ага, вот и кнехты подняли оружие. А против этих резиновой дубинкой много ли навоюешь?

– Да разве ж я похож на татарина?! – Бурцев был скорее изумлен, чем испуган.

– Может, и не похож, – проговорил княжеский гонец, – только этого никому наверняка не ведомо. Тот, кто видел богопротивных язычников воочию, уже мертв.

Железная логика, ничего не скажешь!

– Но так зачем же сразу…

– Вздернуть, – повторил приказ всадник. Он, казалось, уже утратил интерес к случившемуся. Повинуясь воле хозяина, конь обратил в сторону Бурцева грязный круп. Прощальный взмах патлатого хвоста, и неспешная рысь сквозь расступившуюся толпу. Потом людская масса сомкнулась вновь.

С полдюжины вооруженных воинов подступали к Бурцеву. Медленно, осторожно перенося вес с ноги на ногу. Походка опытных бойцов… Блики весеннего солнца играли на пластинах лат, отточенных остриях копий и лезвиях секир. Поскрипывал в тишине боевой цеп – этакие шипастые нунчаки устрашающего вида.

Воин с цепом выдвинулся вперед – такому оружию нужно пространство для замаха. Пригнулся, по-бычьи смотрит из-под натянутого до бровей железного шлема-шляпы с широкими полями. Качает отвлекающий маятник. Тяжелый цеп на длинной – чтобы случайно не задел в бою хозяина – рукояти вот-вот захватит в зону поражения одинокую жертву.

Еще двое кнехтов заряжают арбалеты, обеспечивая прикрытие. Титановые пластины бронника эти короткие тупорылые стрелы не пробьют – факт, но с ног свалят, да и потроха с такого расстояния могут отшибить не хуже пули. К тому же омоновский бронежилет защищает только грудь, брюхо, спину и бока. А что если стрелки перебьют руку или ногу? Какой, Васек, после этого из тебя будет боец? А если кто-нибудь сообразит вогнать арбалетный болт под шлем? Или в пах? Или лупанет в лицо… И без того уже треснувшее забрало каски на такое не рассчитано – разлетится, как хрустальная рюмка. Кстати, сама каска – тоже не тяжелая боевая сфера. Всего-навсего «скат» первой степени защиты… Легкий слоистый органопластик в чехле. Выстрел из арбалета или хороший удар мечом расколет его в два счета.

Эх, будь под рукой автомат, совсем другой разговор получился бы с этими кнехтами. Или хотя бы «макаров». Или граната, что ли… Увы – еще три недобрых и непечатных словечка в адрес майора Пацаева – за место под солнцем, отсветившим семь столетий назад, придется драться без настоящего оружия, полагаясь только на спецсредства. Но не плестись же покорной овцой на виселицу?

Бурцев поднял дубинку, прикрылся щитом. Комедия, да и только! Трагикомедия! «РД-73» и омоновский щит хороши против демонстрантов с палками и арматурными прутьями. Сгодились они и для того, чтобы раскидать местное тупое быдло. Но сейчас-то его окружают профессиональные воины в железных доспехах и с оружием, предназначенным рубить, колоть, корежить и пробивать это самое железо.

Бурцев напал первым – на ближайшего воина. Не нападать было нельзя: цеп уже целил под щит – по ногам. Первым ударом он отбил цеп – это позволило сразу сократить дистанцию. Потом что было сил шарахнул по пальцам, сжимавшим длинное древко. Цеп выпал, а через мгновение на землю рухнул и вопящий кнехт: заключительную подсечку Бурцев провел уже автоматически. Хорошо, на воине не оказалось металлических поножей.

Поверженный противник еще не успел распластаться, когда Бурцев краем глаза уловил метнувшуюся справа тень. Инстинктивно подставил под удар дубинку и щит. И… остался безоружным.

Лезвие тяжелого топора отсекло кусок «демократизатора». От щита тоже откололась добрая половина. Секира скользнула по краю каски, сорвала с нее клок матерчатой обшивки… Бурцев отпрянул назад, избавляясь от обломков щита, швырнул кому-то в лицо жалкий резиновый обрубок.

Нового нападения не последовало. Арбалетчики, державшие Бурцева на прицеле, тоже не стреляли. Однако кольцо неумолимо сжималось. Его явно не хотели убивать в схватке. У дисциплинированных кнехтов четкий приказ: вздернуть. И, кажется, польские вояки намеревались в точности исполнить именно это распоряжение «пана рыцаря».