Виталий Храмов - Катарсис. Наследие

Белый увидел нерешительно стоящую поодаль Синеглазку. Она пришла, зная, что должен начаться приступ фантомных болей Смерти.

– Что? – резко спросил он ее.

– Как вы себя чувствуете, властитель? – скромно спросила она, потрясенная увиденным буйством Белого.

– Тебе заняться больше нечем? Силу потратить некуда? На рассвете выходим из этого проклятого города! Кто не сможет идти – тут останется. Бросим, как мусор! Поняла? Или еще раз повторить, для особо тупых?

Синеглазка сначала смотрела на него непонимающе, удивленно. Но потом глаза ее пыхнули нескрываемым гневом, она резко развернулась, фыркнула, пошла нервной походкой, подпрыгивая через шаг от сжигающей ее злости и обиды.

Корень увидел все это, подождал, пока сестра уйдет, пошел к Гадкому Утенку с видом решительным и гневным.

– Как ты смеешь? – прорычал акробат, совсем сблизившись. – Что, поигра…

Белый вознес над головой меч, который не выпускал из рук в «буйстве».

Удар меча перехватил изумрудной сталью своей сабли Стрелок.

– Господин! – крикнул в лицо Белому Пятый.

– Убью! – зарычал Белый.

Пятый пихнул Белого, смело повернулся к нему спиной, заслоняя своим телом сжавшегося Корня.

– Как смеешь ты что-то предъявить? Попутал? Знай свое место, червь! Пшел! Чтоб ноги твоей! Пока не вызову!

И пнул мускулистого акробата. Корень убежал.

Стрелок повернулся к Белому, что терпел, но боль все одно кривила его лицо. Пятый понял, что как только Серый начинает волноваться – его накрывает. Да и Синька неспроста пришла. Еще и очередной приступ наложился. М-да, Серому досталось.

– Как ты? – тихо спросил он.

– Заикали, суки! – прохрипел Белый.

– Режим Старика? Я вижу – помогло… – Смеялись только уголки глаз Стрелка.

– Бруска, браток, объясни ей! Прошу! – хрипит Серый, не размыкая губ, со стиснутыми зубами.

– Не вопрос, Серый, не вопрос, – кивнул Стрелок, бросая саблю в ножны.

Как только обгорелые башни брошенного, разоренного города скрылись из виду, Белохвост послал мальчишку-вестового собрать смотрящих на Совет.

И вот они собрались. Их инструктирует Стрелок чуть поодаль. Белый делает вид, что не слышит его напутствий:

– Говорить кратко и по делу. Молчать, пока не спросят. Говорить строго, по одному. Прежде чем обозначить свое затруднение и поставить вопрос перед властителем, иметь как минимум три пути решения этой трудности. Свое несогласие выражать твердо, но – обоснованно. Если не смогли обосновать – молчать, пока не придумаете, как разложить все грамотно и умно. К властителю обращаться строго «командир». Мы в боевом выходе. Я понятно объяснил? Тогда – пошли.

Синьки с ними не было. Она – не глава направления. Она – просто лекарь. От лекарей представлена Мать Жалея. Пятый все объяснил Синеглазке, но она «обижалась». Потому Белый ночевал один. Вечером он был удостоен ее посещения. Синеглазка, за закрытыми дверями, лечила командира, потом целовала. Страстно, зло, но – быстро. Скакала на командире, зажав ему рот рукой и закусив собственный кулак. И ушла сразу же после этого, полностью истощенная. Именно так все это увидели, проводив ее сочувственными взглядами. Этот зверь наорал на бедную девушку, а она всю себя ему отдала, довела себя до магического истощения. Изверг! И только ограниченный круг лиц знал, насколько на самом деле истощена маг Жизни. И магически, и физически, и… сексуально. Кто ж знал, что такая любовь, украдкой, как краденая, – такая жгучая, опустошающая?! И скорая. Синька забилась от сладких волн удовольствия буквально сразу же. И тут же – еще раз, когда Белый излился в нее. Уложились в сотню ударов сердца.

Гадкий Утенок решительно тряхнул головой, изгоняя эти мысли из головы, почувствовав, что один из его вассалов поднимает восстание.

Совет собрался. Гадкий Утенок стал слушать доклады смотрителей по «морскому принципу», как называл это Андр. Хотя Белый не понимал, при чем тут море? Дом Лебедя был силен своими морскими традициями, но Белый никогда не слышал о таком обычае. Смотрители докладывали о состоянии дел на своих «направлениях», как это называл Старый. Немного путались. Белый чувствовал, что допускают неточности, но решил не поправлять – привыкнут, освоятся.

Предпоследним докладывал Зуб, последним – Пятый. Хотя по «морскому принципу» – с него и надо было начинать. С него Старый всегда и начинал. Но для Белого сейчас, в этом походе, главное – разведка. Потому Стрелок – на второй ступени от Белого. Потому – старше всех остальных.