Борис Попов - Спасительная неожиданность

Меня это почему-то успокоило – Омар мог просто прятаться. В их государстве в то время ученых и слишком правдолюбивых поэтов изводили почем зря. Кстати, вспомнилось мне, этот вариант входит в его не совсем полное имя – Омар ибн Ибрахим, то есть Омар сын Ибрахима, и он вполне мог назваться именем отца.

– А где он сейчас?

– В Асире.

– Далеко это отсюда?

– Полторы тысячи верст.

– Выключи картинку, сэкономим энергию. Надо думать, поэт сейчас поведет ослика к себе домой – поставить к месту. Можешь за Омаром проследить?

– Конечно.

– Когда он останется один, откроешь к нему окно?

– Попытаюсь.

– Это важно.

– Усиленно попытаюсь.

Просидели минут двадцать. То ли там далековато, то ли гений не торопится. Наконец проем открылся. Омар стоял в какой-то маленькой комнатке с глиняным кувшином в руке, собираясь куда-то пойти.

– Салам алейкум! (Мир вам) – поздоровался я.

Хайям неторопливо поставил кувшин и только после этого ответил:

– Уа-алейкум асалям! (И вам мир).

Потом добавил:

– На демона ты, вроде, не похож. Кто же ты?

– Ты Омар Хайям?

Он вздрогнул, но твердо ответил:

– Не знаю такого имени!

Точно прячется! – промелькнуло у меня в голове. Но говорить с ним можно – никакого страха при виде антековского окна, не выказал, кувшин не уронил, заклинаний, чтобы меня прогнать, читать не начал.

– Зато я знаю. И узнаю твои рубаи только когда появлюсь на свет через 900 лет. Что тебе такого сказать, чтобы ты поверил, что я не из шахских прихвостней?

Ответ был неожиданным.

– Год смерти.

– Я не знаю твой знаменитый календарь, но по-нашему это будет в 1131 году.

– А сейчас какой год по-вашему?

– 1095.

Великий математик очень быстро пересчитал.

– Верно! Это предсказание знаю только я. Говори, зачем пришел из будущего.

– Меня перебросило для помощи. К Земле летит страшный метеорит.

– Знаю, но ничем помочь не могу – слабоват. Сильных, кого я знал, уже перебили.

– У нас на Руси похожая история. Помочь должны дельфины – у них у многих магические способности.

– Будут ли они ввязываться в наши сухопутные дела? И я не знаю, можно ли с ними столковаться.

– Летит камень из антивещества. При столкновении Землю разнесет на части. В живых не останутся ни люди, ни дельфины.

– Я не знаю…

– Сейчас нет времени, – не дал я ему договорить, – ты далеко от Константинополя?

– Неделя пути.

– Подтянись поближе. И за это время посчитай, куда отклонить метеорит, чтобы он в Солнечной системе не задел каких-нибудь планет.

Картинка заколебалась и исчезла. Эсгх дышал шумно, аж хрипел. Состояние улучшилось только минут через пять. Потом он откашлялся и сказал:

– Я сделал все, что мог. Теперь десять дней ничего показать не смогу.

– Спасибо, всего достаточно, – поблагодарил я хозяина.

Эх, жаль свою Забавушку сегодня не повидал, думал я, выбираясь из подземелья. Не задалось.

– Ты чего там, уснул что ли невзначай? Или на твою жену у этого раздолбая сил все-таки хватило? – зарычал на меня раздраженный боярин.

Его можно было понять – он остался в сплошных потемках, куда везут Анастасию и что с ней хотят сделать. Поэтому с ним надо беседовать бережно и аккуратно.

– Жену я сегодня не видел.

– Какого ж черта ты там торился столько времени?

– Антек показывал мне Омара Хайяма.

– На кой ляд он тебе сейчас сдался? Дойдем до моря, тогда с ним и будем решать.

– Тогда мы уже сможем его только искать.

– Поищем, готовы мы уже к этому.

– И найдем где-нибудь в Ташкенте.

– И что? Чем тебе плох этот город?

– Город-то может и хорош, если есть время покататься на лошадках. Он отсюда аж за 4000 тысячи верст.

– Эх ты! – аж крякнул боярин.

Все это время мы уже ломились через кусты к месту стоянки.

– А надо еще сделать расчеты, куда эту дрянь откинуть, собственно для этого арабский математик и нужен. Сколько это займет времени, неизвестно.

– По ночам посчитает, не обломится! – зарычал Богуслав.

– С ним так беседовать не советую. Хайям тебе не раб, и не холоп твой или закуп какой-нибудь. Обидится – вообще с нами говорить не будет.

– Ну ты просить будешь…

Конечно. Как рычать так он, а как просить, так я – мальчик для унижений.

– А как по-твоему себя будет чувствовать пожилой человек, после дня бешеной скачки на коне, на которого он сел впервые в жизни? Упадет и сразу уснет, ему уж будет не до заумных вычислений.

– На чем же они ездят там? Друг на друге что ли?