Ярослав Гжендович - Владыка Ледяного Сада. Конец пути

Я смотрел на их грязные кафтаны и капюшоны с узором темных, размытых полос, говоря о котором Ульф настаивал, что тот позволяет лучше укрываться. Слышал знакомые голоса, видел, как раскручиваются в руках веревки с «кошками», которые мы носили, чтобы взбираться на скалы и стены, смотрел, как убивают обоих беглецов – безжалостно и спокойно, без серьезного боя, помогая друг другу, словно хозяева, клеймящие быков. Того, кто был ранен стрелой, зарубили сразу, все не затянулось даже на минуту. Один из нападавших бросил ему в лицо железную звездочку, второй перерубил сзади бедро, а тот, бросавший, перерезал горло. Воин в тяжелом доспехе отнял чуть больше времени, но и ему не посвятили много внимания. Одна «кошка» зацепила Змея за ногу, вторая оплела загривок и поднятую руку, после его повалили на камень, а один из людей в капюшонах наступил воину на грудь и воткнул клинок между плитами брони.

Еще двое подошли ко мне с мечами в руках – я и не заметил, откуда они взялись. Тот, что повыше, приседал над каждым лежавшим и прикладывал два пальца к их шеям, одновременно прижимая коленом правую руку, а потом поднялся без слов, спрятал меч и отстегнул маску из меха и кольчужных колец, заслонявшую его рот и нос. Схватил меня одной рукой за загривок и прижал к своему плечу.

Я почувствовал, как наваливается на меня усталость, а ноги делаются мягкими.

– Я думал, ты мертв, – сказал я. – Увидел ледяной саркофаг и подумал, что тебя убили.

– То же самое, сынок, я думал о тебе, – ответил он и быстро отвернулся, чтобы я не увидел блеснувших слез. Я уже знал, что он, не пойми почему, такого стыдится.

– Только шестеро? – спросил я осторожно. – А остальные…

– Дягиль и Анемон ушли, – обронил он, все еще стоя боком. – Сильфана, Кизил и Явор ранены. Еще четверо везут их на корабль. Девушка… – он кашлянул. – Не знаю, выживет ли. Как и Явор. Секунду.

Он вытер лицо, а потом вскочил в ров и присел над лежащим навзничь Деющим.

– Отбросил копыта, paskiainen , но рисковать я не стану. Не стану больше рисковать.

Выбросил что-то из рва – оно ударилось о дно с мерзким звуком и покатилось по камню, оставляя за собой кровавый след. Я взглянул на раззявленный рот, татуированные щеки и прикрытые змеиные глаза, теперь мутные и залитые кровью, и почувствовал тошноту.

– Так нужно, сынок, – заявил Ульф, вылезая на пол пещеры. – Это не бессмысленная жестокость, но страховка. Мы не знаем, что такое Деющие, кроме того, что действуют они против природы и что их непросто убить. А без головы даже этот вот сделает немногое.

Обернулся к своим людям.

– Приберитесь! Змеев достать, накормим ими Гору! Быстренько!

– Малой жив? – крикнул кто-то.

– И здоров! Уходим! Отсюда нет прямого пути домой!

– Он о чем снова? – спросил кто-то еще из воинов.

– А кто его знает? Иной раз мне кажется, что у него не все в порядке с головой.

Когда мы выволакивали трупы из камеры, я чувствовал, что руки мои все еще трясутся, а колени подгибаются. Я был среди своих, я был спасен, но не понимал, как это случилось. Меня все еще мучило кошмарное чувство, что это лишь сон, бред, из которого я выпаду в любой момент, скорчившийся в брюхе Червя или перевешенный через седло со связанными руками.

Я знал, что Ульф пока ничего не объяснит. Он шел быстрым шагом, погруженный в мысли, и что-то бормотал себе под нос, как было у него в привычке, а это значило, что он спешит и что весьма занят.

– Как вы вышли из стен? – спросил я у Грюнальди, который шагал рядом. Не знаю почему, но именно это и казалось мне самым важным.

– Да запросто. Я так всегда делаю, когда вижу стену, – рявкнул тот в ответ.

– Не слушай его, – сказал Спалле. – Там есть туннели, которыми ходят, но вместо дверей эдакое… Ну, что-то, что раздвигается и закрывается. Когда закрыто, то с другой стороны его не видать. Мы подождали за теми… Ну, живыми заслонами, и лишь немного их раздвинули, так, чтобы было видно и чтобы поместилась стрела. А потом мы просто вышли – и всё тут.

– А почему Червь снова сюда прибыл? Он ведь давно уполз вглубь земли.

– Шепчущие-к-Тени ему послушны. Развернули Червя. Вызвали его назад. Его спроси, я тут сам ничего не понимаю.

– Они послушны Ульфу? Кем вы накормили Гору?

– Чуть не накормили ее самими собой. Нас окружили тени. Духи пожранных Горой. Как призраки урочища, но входят человеку в голову и показывают ему какие-то ужасы. Страх, печаль, смерть – пока сам не лезет кормить собой Гору, только бы все кончилось. Но мы выжили. Кажется, Спящие увидели в голове Ульфа нечто такое, что им очень понравилось, и сразу же отозвали тени. Более всего им понравилось, что он может вызвать конец света, и это меня немного беспокоит. Ульфа трясет от злости, и, похоже, он сам охотно бросил бы тех Шепчущих в пасть Горы. Но я доволен, что случилось как случилось, а то мы и сами бы присоединились к теням.