Александр Санфиров - Лыжник

Вслух он этого, конечно, не сказал и продолжал внимательно слушать отца. Тот, однако, быстро закруглился и выжидательно поглядывал на сына.

– Понимаешь, папа, – начал говорить Саша, внимательно подбирая слова. – Я много думал, кем стать, и решил для начала попробовать себя в лыжных гонках.

– А до этого четыре года чем занимался? – усмехнулся батя.

– Ну, папа, перестань, ты сам знаешь, что несерьезно все это было. Я хорошо помню, как мама просила у тебя, чтобы меня взяли в группу, надеялась, что я там здоровье поправлю. А ты кричал, что толку с меня все равно не будет, пусть лучше учится крестиком вышивать, – сообщил в ответ сын.

– Кгхм! – смущенно кашлянул отец. – Ну, был такой разговор, не отрицаю, но с того времени многое изменилось, ты в последний год неплохо себя показал.

– В чем? – печально спросил Саша. – В том, что наконец начал наравне со всеми бегать. Нет, папа, чтобы выйти на союзный уровень, этого маловато будет.

– Ого! – воскликнул Петр Александрович. – Хочешь сразу всего и много.

– Ну, почему сразу, – спокойно возразил сын. – Далеко не сразу. Думаю, что уложусь лет в пять.

– Ишь ты! – оживился батя. – Расскажи, что за мысли в твоей голове бродят.

В этот вечер Клавдия Васильевна никак не могла уложить спать своих мужчин. Из комнаты сына доносился невнятный бубнеж, прерываемый смехом мужа, потом наступала тишина, вновь прерываемая разговорами. Ближе к двенадцати часам Петр Александрович все же добрался до кровати. Клавдия Васильевна уже засыпала, когда рука мужа привычно легла ей на грудь.

– Ну что, провел беседу? – сонно пробормотала она. – Что на вас, полуночников, нашло?

– Завтра расскажу, – буркнул муж, пристраиваясь удобней к теплому боку супруги.

Тридцатого декабря время в школе тянулось бесконечно.

На последнем уроке Наталья Юрьевна, их классная руководительница, раздала табели с оценками. В короткой речи она поздравила учеников с успешным окончанием второй четверти и наступающим Новым годом. Особо она отметила успехи Александра Петрова, сумевшего всего за несколько дней достичь заметных успехов в учебе.

Одноклассники встретили эти слова равнодушным молчанием. Этим успехам они сами являлись свидетелями, все проходило на их глазах и сенсацией для них не было. Внезапное взросление Петрова и отдаление его от жизни класса ему простить не могли, поэтому объявили негласный бойкот.

«Да и хрен с вами, – думал Сашка. – Я все про вас знаю. Кто на ком женится, кто сопьется, кто когда помрет. Общаться с вами все равно что время терять. Если только с Иркой Серовой загулять, помню, она ко мне в десятом классе неровно дышала. Только неизвестно, что из этого выйдет. Уболтать-то я её уболтаю, а вот дальше проблема на проблеме. Нет, на фиг нужно. Пока по ночам продолжу пользовать правую руку, а дальше будем посмотреть».

Он негромко засмеялся, Наталья Юрьевна удивленно посмотрела на него, от этого взгляда Петров засмеялся сильней.

«Знала бы она, о чем я сейчас думал», – он спрятал голову от учительницы за спиной сидящего впереди ученика.

После звонка расходиться ребята не торопились, все были в курсе, что завтра у них будет новогодний вечер. На школьные вечера старшеклассников седьмые классы не приглашали, но директор не возражал, если в дневное время по классам они устроят что-то вроде встречи Нового года. Вообще-то для учеников с первого по четвертый класс и с пятого по седьмой были отдельные вечера, но «гордые» семиклашки не желали общаться с «мелкотой» типа шестиклассников.

Поэтому завтра в кабинете домоводства, имевшем отдельный выход, в четыре часа у седьмого «б» класса планировался вечер встречи Нового, 1965, года.

Петров проталкивался через толпу галдящих одноклассников, когда перед ним появилась девичья фигура. Он остановился и, оглядев Ирку Серову с ног до головы, вежливо спросил:

– Чем обязан?

Ирка хихикнула.

– Саша, ты последнее время так странно говоришь, как будто в старики записался. Девочки тебя в пример мальчишкам ставят, те ругаются, как сапожники, а ты почти как Владислав Николаевич начал разговаривать.

«Ого, – мысленно воскликнул Петров, – меня уже с учителем литературы сравнивают. Хм, может, удастся Миронову и без чемпионства на кое-что уболтать».

– Ира, ближе к делу, – слегка раздраженно сказал он девушке. – Я тороплюсь, прости!

Девочка вздохнула.

– Саша, я знаю, что ты не хочешь идти на вечер, а если я тебя очень попрошу, ты придешь? – сказав эти слова, она залилась ярким румянцем.