Зоя Карпова - Алый закат в Лейкхерсте

Пожалуй, он и сам того не знал. Жёлтая с шашечками машина скрылась в ночном городском пейзаже…

Нижний Египет, Мемфис, дельта Нила

Раннее утро застало новорожденного Вольного Каменщика сыростью и туманом. Он ещё не понял, что произошло, когда открыл глаза. То ли это был звук шагов, то ли остатки уходящего сна. Огляделся по сторонам. Соратники по трапезе славно храпели на своих подстилках и коврах, утопая в алых шёлковых подушках, в обнимку с белыми жрицами Изиды. За окном тихо ржали лошади, приветствуя первые рассветные лучи солнца. Они мотали белыми и рыжими гривами, с наслаждением жуя овёс, щедро насыпанный каким-то рачительным хозяином в деревянное корыто, возле лёгкой колесницы с большими колесами.

– Тс-с! Проснись, брат, тебя призывает Отец, – сказал, наклонившись к нему, бритоголовый помощник Верховного Жреца.

Молодой человек покрутил головой, ибо совершенно не помнил, когда и каким образом он переехал в этот богатый дом из подземелья пирамиды Хэйе Фэй’у. Хотя смутно в мышцах оставалось слабое ощущение тряски повозки по булыжным мостовым ночного Мемфиса. Похмелье отступало, его прогонял ранний рассветный туман. Вчерашнее отошло на задний план, неохотно и с ленцой оно отступило в глубину сознания и там затаилось. Посвящённый поднялся и закутался в плотный войлочный плащ, который заботливо протянул старший брат. Его знобило.

– Пойдём скорее, нам давно пора! – прошептал мужчина и, не оглядываясь, заспешил между торжественных белокаменных колонн на террасу, отделанную полированным красным камнем.

Жёлтый свет едва пробивался сквозь плотную завесу затхлых испарений. Улицы рассветного города купались в полудрёме. Эхо их шагов неумолимо скользило следом, торопясь не отстать от этих ранних пешеходов, невидимо ступая за ними по холодным и безмолвным тротуарным плитам тихих мостовых Мемфиса. Вскоре они подошли к причалу. Тёмно-зелёная вода величественно колыхалась единой, сплошной массивной громадой, и создавалось впечатление, словно это дышат лёгкие неведомого огромного зверя. Волны порою выплёскивались за край морской чаши на каменную пристань, подлизывая длинным мокрым языком наполовину босые ноги людей. Массивная бронзовая цепь поддерживала неприметную лодку у самого крайнего выступа оконечности дельты Нила, изрезанной многочисленными большими и малыми протоками. Молодой человек осмотрелся. Удивительно и странно было думать, что именно здесь Голубой Нил – эта главная торговая нить Верхнего и Нижнего Египта – соединяется с морским простором. Пресные речные воды в страстном объятии-водовороте сливаются с солёными морскими водами, пополняя и без того полную чашу моря.

Около сходней группа посвящённых братьев терпеливо ожидала их прихода. Отец, одетый в белые парадные одежды с золотистой каймой по краю, восседал на кресле, обитом красным финикийским бархатом, и смотрел вдаль. Молодой человек тоже взглянул в том же направлении. В отдалении стоял на якоре красавец корабль. Плавно покачивал массивными деревянными бортами, словно пританцовывал в нетерпении поскорей пуститься в путь. Деревянные резные драконы на корме оскалили пасти с острыми клыками и показывали всем раздвоенные языки. Моряки верили, что заговорённые драконы способны прогнать прочь гигантских морских чудовищ, которые выплывают из бездонных глубин ночью, чтобы всласть поохотиться на одиночные корабли.

Первые лучи Ра скользнули по корме, по правому борту и радостно озарили крепкий шёлк золотистых парусов. С корабля подали условный сигнал.

– Всё готово, Ваше преподобие, – обратился к отцу помощник, приведший молодого посвященного.

– Подойди ко мне, сын мой, – ласково позвал отец.

Молодой человек подошёл к Верховному Жрецу, преклонил колено и поцеловал руку.

– Благословите, отец, – прошептал он, ещё не осознавая до конца всего происходящего.

Верховный Жрец усмехнулся:

– Молодо-зелено! Благословляю тебя, моё любимое дитя, на дела мирные и на дела ратные, на великий труд и на учёбу во славу Великой Любви и Мира, во славу нашего учения и Ордена Красной Розы!

Он кивнул подручным. Мужчины вручили молодому человеку документы, бумаги и свиток, длиной в двенадцать локтей, перевязанный шёлковой нитью и запечатанный сургучом с выдавленным личным знаком отца. Отец продолжал:

– Сын мой, твоё новое имя в этих документах. Запомни, тебя зовут Миргрэм. Полное имя есть Миргрэм Буон па Арт из Мемфиса. Ты – сын богатых родителей, едешь на Кипр учиться у тамошних учителей ремеслу сборщика налогов. Твоя полная родословная записана здесь, выучи это за время путешествия на корабле. Запомни, мой сын. Никто не должен знать ни твоего настоящего имени, ни твоего истинного происхождения, ни тем более даже догадываться о твоей принадлежности к Ордену Красной Розы. Учись прилежно языку и всем ремёслам, список которых также прилагается в другой бумаге. Влюбляйся, люби, но не теряй головы из-за женщины. Захочешь, женись. Соблюдай наши правила. Первое из них гласит: никогда не посвящай в свои истинные дела и планы жену, как бы ты ей ни доверял.