Зоя Карпова - Алый закат в Лейкхерсте

Завибрировал в кармане космобильник: звонили из ординаторской. Срочный вызов требовал непременно моего присутствия. Попытался «отбояриться», не вышло. Эх, даже чашку чая не успел выпить! Сигнал отследили, и вот уже скорая помощь резко затормозила напротив:

– Алесь Иоаныч, там такое! Быстрее, – позвала меня медсестра Ноля, – поехали!

– Я после смены, кроме меня есть опытные врачи. И что же «там такое» необыкновенное?

– По секрету, обещайте не выдавать меня, ладно? – Ноля понизила голос. – Младенец в инкубаторе вырос за два часа сантиметра на три и набрал вес почти килограмм.

– Дурацкие шуточки! Если бы вы знали, как я устал. Вы понимаете, Ноля, у меня были тяжёлые роды. Теперь ваша ерунда. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Показания приборов барахлят, технику давно пора менять. Проверили бы что ли, прежде чем меня тормошить по чепуховинам.

– Старшая медсестра, Акулина Григорьевна, говорит: переподключали на аппаратуру из соседнего отделения, и показания их совпали с нашими, до цены деления.

– Дурдом «Ромашка»! – воскликнул я, мечтая о недоразумении.

Но до вожделенной кровати мне было как до Луны. Я осмотрел младенца и пришёл к выводу, что он похож на двухмесячного – настолько он был кругл, с перетяжечками на руках и ногах. На меня смотрело определенно интеллектуально развитое существо с умными глазами. Лёгкая ироническая усмешка играла на его губах. «Эк я переутомился», – подумал я, пожав плечами. Вслух сказал:

– Наверное, в весе при рождении ошиблись, что ж, бывает. Пойду-ка я домой, коллеги, и на завтра беру выходной. – И тут меня осенило: – Акулина Григорьевна, подготовьте историю болезни нашей роженицы. Узнайте, прибегала ли она когда-нибудь к экстракорпоральному методу оплодотворения? Где брали генетический материал? Если нет, то кто отец малышей?

– Алесь Иоаныч, мы кое-что узнала заранее. Да, она использовала метод ЭКО в центре Возрождения. Но тогда ничего не получилось, и она обратилась к восточной медицине. Вот папка, возьмите. В ней тоненькая тетрадь – это обменная карта, толстенькая – история болезни, «гармошка» – это распечатка поликлинической карты. На лентах записаны электрокардиограмма и фонокардиограмма, на отдельных листах – анализы, общие и генетические. Ещё общегражданский файл-досье с фотографией и штрихкодом.

Я взял папку с историей болезни и отправился к себе в кабинет. Походил из угла в угол, меряя шагами длину и ширину второго дома, где проводил большую часть жизни, посмотрел в окно. Свет не включал, любовался видом вечерней Москвы. Светлые мысли ускользали. Я был голоден и зол: «для полного счастья мне только ЧП в родильном отделении не хватало!» И пешком по лестнице, чтобы сбросить адреналин, медленно поднялся в кафетерий на седьмой этаж, заказал пиццу с солёными огурцами и оливками. Ужинал молчком, перелистывая пухлую карточку, анализы, досье. «Пациентка, Ракитина Ноябрина Филлиповна, родилась в селе Ольховка. Окончила среднюю школу в… году».

После ужина я вернулся в отделение. Дневной и ночной персонал по домам не расходились, дружно пили неовалерьянку, ди-корвалол и ди-элениум. Увидев меня, новорожденный вытянул указательный пальчик и сказал: «Дядя». К четырём часам необычный младенец выглядел трёхлетним карапузом и рассказал Ноле «казку про куёчку Лябу». Ускоренный метаболизм ребёнка поверг в шок практически весь наш центр Гиппократа. Мамаша же спала как младенец. Главврач вызвал меня на ковёр, и мы с ним неслабо подискутировали о преимуществах выращивания редиски на дачных участках для пенсионеров, если история «просочится» за пределы десятой МКАД.

Ранним утром я купил билет на пневмопоезд, чтобы быстро доехать до филиала центра Возрождения в Ольховке. Ехать из Солнечного района Москвы было недолго, всего три с половиной часа. Я предпочел вагон-купе с проводницей-психологом и системой релаксации. Когда кассовый автомат предложил в качестве успокаивающего фактора погладить на выбор кота, енота или бобра, заплатил за енота. Пушистый друг того стоил – спокойный зверь, податливый мех и весёлая мордочка с глазками-бусинками помогли исчезнуть тревогам и ночному раздражению.

Я гладил енота и пытался сосредоточиться на предстоящей аудиенции к главврачу Ольховского филиала, продумывая всевозможные ходы и выходы в сложившейся ситуации, а также финансовые затраты. Подошла проводница-психолог, молодая женщина, обаятельная, начитанная, грамотная в области изобразительного искусства, и предложила сыграть в интеллектуальную игру, в конце которой я должен правильно выбрать станцию, где выйду. От этого зависело, встречу ли я свою вторую половинку в виде той, в которую когда-то влюбился без памяти, или же это будет другая девушка. Неужто я так хорошо выгляжу, что психолог меня приняла за молодого и неженатого? Глянул в зеркало на двери. Стриженый ёжик с лёгкой проседью, вытянутое усталое лицо, небритые щёки с рыжеватой щетиной и воспалённые глаза с красными прожилками, признаком бессонной ночи. Я критически оценил фигуру, пару килограммов сбросить не мешало бы, но в целом ничего так. Если запишусь на июньский марафон, то – почти кипарис. Сделал вывод. Психолог любезна по должности: работа в компании «Российские железные дороги» обязывает. Я отказался, однажды уже сыграл в эту игру, в итоге до сих пор чувствую себя дурак дураком.