Игорь Недозор - Контрудар

Долина озера Гримсаар

Еще не стаяли окончательно снега, не просохли степные дороги и тропы, а со всех, даже самых отдаленных окраин внезапно возникшей державы шаркаанов в сторону заката двинулись войска, должные выступить на войну с несговорчивыми жителями Южного предела и их союзниками. На холмистых равнинах у озера Гримсаар взвились к небесам тысячи костров, вокруг которых скапливались воины множества племен.

Здесь были все: болтливые андары, быстроконные гурасы, угрюмые карпетаги, могучие кряжистые кайергасы и храбрые до безумия двирсы. Но не одни степняки со всех окраин Великого Окоема вливались в войско повелителя шаркаанов. Немало пришло и горцев, прибывших не только для того, чтобы заработать золота и пограбить, но и для того, чтобы потешить своих кровожадных богов, о которых чужакам не говорят…

Их было не так много, хотя и немало. Правда, эти дикие и неукротимые в своей ярости воители были объединены во множество отрядов самой разной численности и не признавали над собой никакого начальства, кроме своих вождей, ну а тем лишь сам Ундораргир имел право отдавать приказы.

Кроме них были еще кое-кто – поклонники Подземного Хана – маги и шаманы…

Всего должно было собрать двадцать туменов, в каждом из которых по сто сотен, а с учетом того, что в местной сотне могло быть и полсотни и по полтораста человек, то численность противостоящего миру войска могла дойти до двухсот тысяч сабель и пик.

Небывалая рать, какой уже давно не выставляла Степь, грозная и несокрушимая, готовая по слову Владыки Окоема смести с лица земли его врагов.

Однако даже величайшие государи должны подчиняться законам, установленным самой жизнью.

Второй весенний месяц подходил к концу, а войско шаркаанов все никак не могло стронуться с места. Дрожала земля под копытами тысяч лошадей, и скрипели хорошо смазанными осями арбы обозов, собирались сотни к сотням, а тысячи к тысячам в тумены. А поход все откладывался. Ибо незаметно, но неуклонно вступало в силу то, про что не слышали даже пришельцы из-за грани миров, ибо ко времени, когда они угодили на Аргуэрлайл, до заумного словосочетания «транспортная теорема» еще не додумались умники в штабах и исследовательских центрах. И согласно этому возможности любой армии определялись не только числом пик и сабель (или танков, если на то пошло). В дело вступали сложные формулы, где переменными выступали: пропускная способность дорог, грузоподъемность повозок, скорость марша и передачи информации (то есть, проще говоря, скорость гонцов или ручных кречетов, переносящих послания).

А в этом мире свою роль играли размеры пастбищ для табунов и отар овец. Ибо каждой сотне на день требуется три барана или один конь для пропитания. На войне, само собой, дело решается проще – обычно всадников всегда меньше, чем коней. А как быть войску, лишь собирающемуся в поход? Этак можно и всех коней поесть, пока готовишься к войне. И как тогда воевать? Головоломка, однако.

Поэтому в ставке Ундораргира седоусые тысячники и темники день и ночь пребывали в раздумьях, как лучше разместить и собрать войско для надвигающейся войны?

С помощью камешков, счетных шнурков, веточек (грамоте если и разумел кто из них, то не показывал – не дело воину пером скрипеть) вычисляли они дни марша от одной долины до другой, до боли в висках соотнося скорость идущего одвуконь воина со скоростью перегонки овечьих стад с яйл [ Яйла – летнее горное пастбище.] и движения караванов с зерном.

Все это нужно было свести воедино, учесть, не ошибиться, чтобы не падали кони от бескормицы в вытоптанной степи и не подводило животы у воинов, потому что бараны и ячмень для котлов оказались где-нибудь в трех дневных переходах севернее.

Сверху – не с самолета даже, а пожалуй, что уже и с орбиты, это выглядело бы как сползающиеся по сходящимся направлениям стаи мелких насекомых.

Соприкасаясь друг с другом только флангами, раскидав во все стороны дозоры и ертоулов, [ Ертоул – мобильное элитное воинское формирование.] двигались они на запад. И горе тысячнику или пятисотнику, если его отряд не доходил до условленной стоянки, или выяснялось, что его воины разминулись со своим ужином.

Все было готово к этой войне, каждый темник знал, куда ему двигаться, каждое место ночной стоянки было намечено заранее, но нередко случалось, что источники и колодцы иссякали, а караваны застревали в песках.