Игорь Недозор - Контрудар

И ад разверзнется на этой несчастной планете!

Майор Снегирев готов был расплакаться, если бы с недавних пор не разучился плакать…

Южный океан. Побережье империи Эрикант

В храме Прародительницы Иас-Марои, небесной покровительницы Эриканта, что называется, негде было яблоку упасть (если бы, конечно, в садах Архиссима водились эти земные плоды). Торжественный молебен проводили все двенадцать высших служителей Хозяйки Воли, что обычно бывало только раз в год, на главный праздник богини, попадающий точнехонько на конец года.

Но властелин тысячелетий, хранитель Нефритового Алтаря, сиятельный император Чаг Рао Син отдал соответствующее распоряжение, и жреческий синклит не смел воспротивиться воле владыки. Тем более что повод был нешуточный.

Имперская флотилия под командованием шарускара Там Ах Кара отправлялась в поход на остров Боунг, откуда вот уже три месяца как перестали приходить какие-либо известия. Оно, может, и ничего бы, мало ли под рукой пресветлого императора Эриканта этих океанских островов, если бы не то обстоятельство, что именно с Боунга поступали в оружейные мастерские Архиссима материалы, из которых умельцы под личным присмотром блистательного и победоносного Там Ах Кара изготавливали чудо-оружие, принесшее империи победу над извечным врагом Сахоттом (ну и государствами поменьше). Это уже был непорядок, грозивший нарушить равновесие сил, установившееся на материке в последние несколько лет.

Государь лично просил шарускара принять участие в походе. Хотя сердце владыки разрывалось от горя. Ибо не мог и на несколько дней отпустить от себя первого вельможу империи, неоднократно спасавшего державу и лично повелителя от гибели. Считал его личным талисманом-оберегом, дарованным императору и всей стране самой Иас-Марои в ответ на пылкие и слезные молитвы и обильные жертвы.

Девятый служитель Хозяйки Воли, достойный Яо Сай Ма, скосив глаза влево, нашел крепкую фигуру смуглого горбоносого человека, одетого в парадный мундир шарускара, – великого капитана капитанов Южного океана.

Да, постарел победоносный с того времени, когда Яо впервые доложил государю о пророческом сне старшего алгу обители и о высадке на побережье неведомых людей. Мало кто из той девятки дожил до этого времени. Одного похоронили сразу после торжественной встречи. Не выдержал он испытаний, посланных небесами.

Разумеется, память покойного соратника шарускара почтили сооружением гигантского истукана, ставшего рядом с изваяниями, воздвигнутыми в честь предшественников нынешнего императора. Такова уж эрикантская традиция – чтить равных богам героев специальными статуями. Чтоб стояли на века, напоминая о деяниях предков.

Еще трое пали в битвах, которых за прошедшие шесть лет случалось немало. Причем один из героев, отважный Кон Ов Ал, погиб, защитив собственной грудью императора от сахоттского копья. Кровь храбреца смешалась с божественной кровью Чаг Рао Сина, таки слегка оцарапанного острым обсидиановым наконечником, и государь признал умершего на его руках смельчака своим кровным братом. Оттого воина похоронили в фамильной усыпальнице владык Эриканта, а статуя его, ставшая рядом с прочими каменными стражами побережья, была на три локтя выше своих соседей. Чего-чего, а неблагодарности среди недостатков повелителя не водилось. А двое просто умерли от болезней, усугубленных тоской по краю за Великим Рубежом, откуда они пришли, ибо, как оказалось, люди эти не рождены этим миром.

– О великая Хозяйка Воли, премудрая Прародительница Иас-Марои, хранящая Эрикант! – вознесся к своду гигантского столичного храма торжественный голос первого служителя богини, премудрого Иска Тоно, одного из двух оставшихся в живых шарускаровых соратников, удостоившегося небывалой для чужинца чести возглавить высшую жреческую коллегию империи. – Благослови своих чад. Дай силы преодолеть вражьи козни. Помоги народу своему идти указанным тобою путем прямо, не сворачивая и не спотыкаясь!

Хорошо говорит святейший. Девять языков знает. И владеет святой книгой Иас-Марои, привезенной из-за Океана. Никто из двенадцати жрецов не может постичь премудрости, сокрытой в книге. С одним лишь Иск Тоно да еще с Там Ах Каром говорят удивительные страницы из неведомого материала, усыпанные россыпью завитушек-буквиц.

Вон возлежит чудо-книга на подставке, покрытой драгоценным ковром, ожидая, пока прикоснутся к ней персты святейшего. Тогда заговорит она с верующими, призывая их к поклонению и покорности.