Эдгар Аллан По - «Падение Дома Ашера», «Рукопись, найденная в бутылке», «Колодезь и маятник» и другие произведения

Август ясно слышал звон разбитой бутылки, но не был уверен, что звук исходит из трюма. Как бы то ни было, в нем зародилось сомнение, заставившее его продолжать поиски. Он взобрался на груду поклажи почти к самому потолку и, выждав минуту затишья, окликнул меня во всю глотку, забыв на минуту об опасности быть услышанным наверху. Если помнит читатель, на этот раз я услышал его, но страшное волнение помешало мне ответить. Решив, что его опасения подтвердились, Август спустился на пол, чтобы вернуться не теряя времени. Второпях он свалил несколько бочонков, этот шум, если помните, я тоже услышал. Он уже отошел довольно далеко, когда звук упавшего ножа снова привлек его внимание. Он тотчас вернулся и крикнул так же громко, как ранее, выждав минуту затишья. На этот раз я ответил. Радуясь, что я еще жив, он решил пренебречь всякой опасностью и во что бы то ни стало добраться до меня. Выбравшись кое-как из груды разного хлама, он нашел наконец более широкий проход и после долгих усилий добрался до ящика в состоянии полного изнеможения.

Пока мы оставались у ящика, Август сообщил мне главнейшие обстоятельства этой истории. Подробности я узнал позднее. Он боялся, что его отсутствие будет замечено, да и я горел нетерпением выбраться из этой проклятой тюрьмы. Мы решили вернуться к дыре в перегородке, за которой я должен был остаться, между тем как он проникнет в каюту. Мы ни за что не хотели оставить Тигра в ящике; но что было с ним делать? По-видимому, он совершенно успокоился, мы не могли даже расслышать его дыхание, приложив ухо вплотную к ящику. Я был убежден, что он околел, и потому решился открыть ящик. Оказалось, что он лежал, вытянувшись, в полном оцепенении, но еще живой. Время было дорого, но я не мог бросить на произвол судьбы животное, дважды послужившее орудием моего спасения. Итак, мы потащили его с собой, как ни трудно нам приходилось, особенно Августу, который должен был перелезать через препятствия с тяжелой собакой на руках. У меня при моей крайней слабости и истощении не хватило бы сил на это. Наконец мы добрались до отверстия; Август пролез в него первый, затем перетащил Тигра. Все обошлось благополучно, и мы не преминули воздать хвалу Богу за наше избавление от смертельной опасности. Пока решено было, что я останусь подле отверстия, через которое мой товарищ может снабжать меня пищей и питьем и подле которого я мог дышать сравнительно чистым воздухом. В объяснение некоторых мест моего рассказа, касающихся загрузки брига, которые могут показаться сомнительными читателям, знакомым с этим предметом, я должен заметить, что эта в высшей степени важная задача была исполнена на «Грампусе» с самой постыдной небрежностью со стороны капитана Барнарда, который не обнаружил в данном случае ни заботливости, ни опытности, безусловно необходимых в таком рискованном предприятии. Погрузку ни в коем случае не следует производить кое-как, и не одна катастрофа, даже из известных мне лично, была вызвана небрежностью в этом отношении. Прибрежные суда, которым то и дело приходится нагружаться или разгружаться, чаще всего страдают от неумелой или неряшливой укладки груза. Главное – уложить груз или балласт так, чтобы они не могли передвигаться при самой сильной качке. Для этого нужно обращать внимание не только на внешний вид, но и на свойства и на количество груза. В большинстве случаев погрузка производится посредством винта. Таким образом груз табака или муки укладывается в трюм корабля так плотно, что тюки или мешки сплющиваются и только спустя некоторое время после разгрузки принимают прежнюю форму. Такая плотная погрузка производится, впрочем, главным образом для того, чтобы выиграть место в трюме, так как при полном грузе таких товаров, как мука или табак, нечего опасаться передвижения тюков. Однако такая плотная укладка груза может повлечь за собой опасность совершенно иного рода. Груз хлопчатой бумаги, например плотно спрессованной, может при известных обстоятельствах расшириться, причем корабль даст трещины. Без сомнения, к таким же последствиям может повести начавшееся брожение табака, если промежутки между тюками не ослабят расширения.

При неполной нагрузке угрожает опасность от передвижения тюков, и против этого необходимо принять меры предосторожности. Только тот, кому случалось испытать сильный шторм или, вернее сказать, качку при мертвой зыби после шторма, имеет представление о страшной силе сотрясений корабля и, следовательно, толчков, получаемых грузом. В таких случаях становится очевидной необходимость самой тщательной укладки неполного груза. Когда корабль лежит в дрейфе (особенно с маленьким передним парусом), то при неправильном устройстве носа часто ложится набок; это случается каждые четверть часа или двадцать минут, но без всяких опасных последствий, если только погрузка произведена правильно. В противном случае весь груз скатывается на ту сторону, которая лежит на воде, и корабль, утратив равновесие и не имея возможности выпрямиться, неминуемо наполнится водой и пойдет ко дну. Без всякого преувеличения можно сказать, что добрая половина кораблей, погибших во время шторма, обязана своей гибелью плохой укладке груза или балласта.