Михаил Михеев - Т-34

– Орлы, вы здесь долго прохлаждаться собираетесь?

– Палыч! – выдохнул Игнатьев, как-то разом обмякнув, что для этого немаленького человека выглядело неожиданно. Мартынов весело хмыкнул:

– Я, я. Пошли уже.

– А… собаки?

– Какие собаки? Бегали тут две, а больше не было, местных бобиков фрицы еще вчера постреляли.

Вот так пенсионер, подумал Сергей, выбираясь наружу. Мартынов выглядел, как всегда, словно и не было бегства, почти двух суток странствий непонятно где и непонятно куда девшихся собак. Как он с ними справился? И не только с ними. На плече боевого пенсионера висела немецкая винтовка, еще три были прислонены к стене – похоже, об охране теперь можно не беспокоиться.

– Оружие разобрали – и бегом, бегом…

– Александр Павлович, – как ни странно, голос Вострикова звучал практически спокойно. Похоже, все происшедшее неплохо способствовало его душевному равновесию и образу мышления. А также инстинкту самосохранения и вежливости. – Я предлагаю…

– Сдаться? – зло хмыкнул Сергей.

– Молодой человек, не лезьте с глупыми шутками, когда старшие разговаривают. Александр Павлович, помните писателя Курочкина? «На войне как на войне» написал. Фильм по этой книге еще сняли…

– Ну, помню. Быстро говорите, что хотели, у нас времени не вагон.

– У него еще одна книга была, там описывалась ситуация – почти копия нашей. Там пленные сбежали на танке, а здесь техники – как грязи. В немецких тылах бардак жуткий, сплошной линии фронта нет, вполне можем уйти. А пешком нас живо догонят.

Вот так, слово сказано. Русские – наши, немцы – враги. Перевоспитывается либерал. И кто сказал, что прикладом по хребту – это непедагогично?

– Этот металлолом? – в голосе Мартынова звучало неприкрытое сомнение.

– Кое-что немцы заводили, и оно ездило.

– Да видел я. Но управлять этими танками я не умею.

– Может, кто из них умеет? – Востриков махнул рукой за спину. Все непроизвольно обернулись – и увидели тех самых пленных, которые сейчас неуверенно выбирались наружу. Мартынов зло выругался, потом шагнул вперед:

– Ладно, думать некогда. Эй, вы! Кто умеет управлять танком?

После короткого замешательства вперед протолкнулся тот мужик в комбинезоне, что недавно рулил броневиком. Потом какой-то парень лет восемнадцати, худой и ушастый настолько, что с него можно было писать портрет Чебурашки. Потом еще двое. Мартынов кивнул:

– Разобраться с техникой. Проверить, что живое, а что – не очень. Но не вздумайте без меня ее заводить – немцы рядом. И, если вдруг найдете снаряды, не пытайтесь их испытать. Альберт, Петрович. Берете винтовки и сторожите это стадо, чтоб у них в очке шило не завибрировало. Игорь, бери винтовку. Сергей, Володя, вам пока оружия нет. Сами добудете. Ты, – палец уперся в водителя. – Пойдешь с нами. Все, все, пошли. Время дорого.

Игнатьев подхватил винтовку, забросил ее на плечо. Сергей, переглянувшись с Ковальчуком, пожал плечами. А куда деваться? Если оружия нет, то и вооружаться им нечем. Хорошо еще, нож сегодня не до конца затупил.

– Александр Павлович, – Востриков, похоже, не мог отделаться от интеллигентской манеры обращения, что, впрочем, было не так уж и плохо.

– Ну, чего еще? – обернулся Мартынов.

– А как с винтовкой обращаться?

– Молча. Ох, горе мое. Смотрите. Это – винтовка системы Маузера. Если конкретно, Маузер девяносто восемь курц. В смысле, укороченный. Пользоваться им довольно просто… – Мартынов ловко разрядил оружие, потом вновь его зарядил. – Целимся и стреляем. В общем-то, все. Главное, затвор от грязи беречь, это вам не Калаш, а точная немецкая механика. Повторите.

Через пять минут и несколько попыток разной степени успешности он с сомнением покачал головой и вздохнул:

– Ладно, справитесь… я надеюсь. Имейте в виду, патрон очень мощный, отдача соответствующая. Лягается, как лошадь, так что не пугайтесь. Все, пошли, время дорого.

До площади они добрались минут за пять. Хотя на дворе и стояла ночь, однако мрак нельзя было назвать непроглядным. Так, очень густые сумерки, кассовый фильм про вампиров в таком антураже не снимешь. Шли не особо и таясь – собак в деревне все равно не осталось. Немцы тоже не попадались – они были еще непуганые, так что ничего похожего на патрули организовать даже не пробовали. Заняли то двухэтажное здание – за этим процессом Мартынов специально наблюдал, пока не стемнело, выставили единственного часового, и все. Часовой, правда, не пытался куда-нибудь присесть, а бродил туда-сюда перед импровизированной казармой, но с ленцой, неторопливо. Бдительностью здесь и не пахло.