Михаил Ланцов - Наследник. Проклятая кровь

– Они НАСТОЛЬКО опасны? – Удивился Всеволод.

– Ну, не столько они, сколько законы их народа, – произнес дракон. – У них есть очень интересный ритуал. Они могут собрать глав семейств на совет и обратиться с просьбой принять их кровь. После чего, совершив самоубийство, передать свою кровную месть другим оборотням, формально не являющимся их родичами. Мне известно только два подобных случая. И даже мне было страшно.

– Вам? – Удивился Всеволод.

– Земли, по которым ударила такая переданная месть, оказались лишены жизни. Оборотни убили все и всех. Территория зачищается от всякой разумной жизни. Для того, чтобы оборотни пошли на такой шаг нужна очень уважительная причина.

– И, хотя бы один живой кровник, – произнес граф задумчиво. – Тот, кто сможет отдать свою кровь. Именно поэтому их так методично и осторожно убивают? Верно? Ведь очевидно же, кто это делает. Почему они медлят?

– Беда с доказательствами, – с горькой усмешкой заметил Ридлиан. – Без них совет не примет кровь, взывающую к мщению.

– А король слишком осторожен, чтобы подставляться, – завершил мысль Всеволод. Ни дракон, ни темны эльф не стали с ней соглашаться или опровергать. Видимо мысль эта была совсем не нова, не свежа и не прогрессивна, но доказательств не имела. Однако, чуть подумав, наш герой развил мысль: – Впрочем, возможно он тут не при чем.

– Почему?

– Зачем ему рисковать всем, чем имеет? Даже запихивая палец в перстень отца, он разыгрывал партию, ставя на кон жизнь. Ведь у него имелся наследник и не один. Тут же конец может грозить всем. И ему, и наследникам, и всем обитателям королевства. Риск. Он был бы оправданным, если бы нес за собой какой-то очень значимый куш. Несколько разрозненных баронств не видятся мне серьезным призом для такого риска. И они ведь не все отошли короне. Так?

– Так, – согласился Ридлиан. – Только одно он присоединил к своему домену. Остальные либо передал бедным аристократам, лояльным ему, либо позволил унаследовать наследникам из смежных домов.

– Среди получивших эти земли были не только люди?

– Да. Так, баронство лё Крё, например, изначально было владением оборотней. Дом пресекся. Наследников не было. И король передал его паре молодых влюбленных эредаров, что согласились принести полную клятву верности.

– Значит кто-то хочет подставить короля. И, возможно, не только короля. Кому это выгодно?

– Выгодно? Избавить от разумных жителей королевство Моргар? – Удивился Ридлиан. – Ты, верно, шутишь. Это никому не может быть выгодно. Даже темные Боги не стремятся к тому, что убить все живое. Нет. Вот поработить – да. Но не убить.

– Я бы так опрометчиво заявлять не стал, – возразил дракон.

– Ты думаешь, что темные Боги могут желать такой дикости?

– Нет, конечно, нет. Но есть те, кто может. Например, личи. Вполне разумные существа. Только жизнь ненавидят искренне и всеобъемлюще.

– А еще бывают психи, – дополнил дракона Всеволод. – То есть, разумные существа со слетевшей «кукушкой».

– С чем? – Переспросили оба.

– Видели когда-нибудь, когда человек считал себя кошечкой или собачкой на полном серьезе? А видели таких, какие сидят и слюни пускают, ни на что ни обращая внимание?

– Да, но при чем здесь все это?

– А бывают и такие, что внешне вполне здоровы. Только вот беда – они одержимы какой-то навязчивой идеей либо желанием. Кто-то безумно любит убивать и причинять боль другим, что, как вы понимаете, не очень-то и нормально. Кто-то насиловать детей. Кто-то жрать собственное дерьмо. И так далее. Они очень разнообразны в болезни своих душ. Так вот. Встречаются и такие, которые желают уничтожить разумную жизнь во всем мире, считая ее высшим злом. По разным причинам. Но это как раз не суть. И не всегда этих злодеев вообще можно как-то вычислить или заприметить до тех пор, пока они не начинают действовать.

– Это плохо, – нахмурился темный эльф. Дракон молча кивнул. Они все трое немного помолчали, переваривая услышанное. А потом продолжили дискуссию на другую тему.

После беседы прогулялись к залу корневой печати и провели своего рода инициацию – вступление во владение. Всеволод подошел к ней. Прикоснулся к кристаллу. И его скрутило, подвергая нешуточной пытке. Тело словно разрывало… выжигало… пронизывало раскаленными иглами.

Минуту это длилось? Час? Вечность? Граф так и не понял. Слишком всеобъемлющей была эта боль, что приковывала к себе все его внимание… все его мысли… все его чувства. А потом «свет погас» и он отключился…