Алекс Градов - Черный клан. Магия крови

– Давай кратко и своими словами, – посоветовал Грег.

– Дальше я начал этого соседа осторожненько выспрашивать, и началось самое интересное. Наш мент в самом деле повесился, но не на веревке, а на вьюнке!

Грег с Валенком молча уставились на меня, потом в текст, потом друг на друга.

– А перед смертью словно валялся в колючих кустах. Вот, читаю близко к тексту: «Весь, б…, в колючках, как чумной ежик!!! Язык распух, синий, свешивается наружу… из него тоже торчат колючки!!! Жрал он их, что ли?!!»

– Колючки? – повторил Грег, словно не веря своим ушам.

Валенок не очень уверенно произнес:

– Может, на теле и были уколы, совсем мелкие… Еще раз слетать – проверить?

– Нет смысла. Алекс, еще раз подробнее – что значит «повесился на вьюнке»?

– Ну, наверно, там на балконе было очень много растений, он на них повис…

То ли сам упал, то ли его скинули, но он запутался в этом самом вьюнке и задохнулся…

– Упал и запутался во вьюнке… Дракон… Алекс, ты хоть раз видел вьюнок? Может, хотя бы плющ?

Я пожал плечами. В ботанике я был не особо силен.

– Адрес выяснил? Нет, конечно… Ну, это как раз несложно. Валенок, действуй. Слетай и осмотри балкон. И принеси… образец этого замечательного вьюнка. И колючек… Хотя я почти уверен, что их там не будет. Осмотрись еще на предмет остаточной магии.

– Да не будет там ничего, стопудово.

– Просто на всякий случай.

«Глаза желтые…» – подумал я.

Почему желтые? Глаза у лейтенанта были выпуклые, бледно-голубые. Может, он начал превращаться… и почему-то не смог, остановился на полпути?

– Чаю хочешь? – спохватился я, когда Валенок ушел.

– Давай, – Грег откинулся на спинку дивана, явно собираясь расположиться тут надолго.

– А почему ты не полетел осматривать балкон?

– Не вижу смысла. Там наверняка все зачищено.

Грег поднял глаза на люстру. В розовом пластмассовом плафоне красовалась дыра – это я года два назад очень метко открыл шампанское.

– Какие необычные методы, – сказал он тихо, словно про себя. – Не знал, что в этом мире используют подобные биотехнологии… И еще меня кое-что о-очень интересует. Когда мальчишку пытали и убивали…

– Что? Еще и пытали?!

– Думается мне, что умер он не сразу.

Я содрогнулся. Перед глазами возникло распухшее лицо и усаженный колючками язык…

– …Так вот – где все это время болтался его хозяин?

– Ты имеешь в виду того непонятного лорда в маске? – уточнил я, отгоняя наваждение. – А может, это он его и… того?

– Зачем? – безразлично спросил Грег.

– Мало ли! Например – чтобы мы его не нашли. Может, он тебя боится? Он ведь знал, что мне известна человеческая ипостась его ученика… Он мог предположить, что мы будем мстить. Помнишь, сам же говорил – вмешательство во внутренние дела клана должно быть наказано…

Грег молча качал головой.

– Два вопроса мне не дают покоя, – сказал он, словно и не слышал меня. – Кто убивал? И кто прятал следы? Не знаю, какой меня тревожит больше…

Валенок вернулся минут через сорок. Принес длинную плеть самого обычного вьюнка. И ветку плюща – оторвал с соседнего балкона на всякий случай. Никаких колючек, по его словам, там не было. Ничего колючего ни на балконе, ни внизу не росло. Только герани какие-то.

Грег на принесенные растения едва взглянул. Я повертел в руках вьюнок – он уже успел поникнуть. Ну как такой может удушить насмерть? На нем и котенка не повесишь.

Просто смешно!

Какая нелепая смерть, подумал я. Тем более для дракона.

Мне вдруг стало грустно. Я понял, что мне жалко белобрысого мента. Все-таки он был первым драконом, с которым я познакомился. Хоть Грег и намекал непрерывно, что змееобразные драконы ущербны, но я пока не вполне понял почему. Разве только потому, что не летают? Так ведь и я…

– Выкинь эту ботву, – приказал Грег, выходя из задумчивости. – Давайте чаю выпьем, что ли.

Я понес плющ и вьюнок на кухню. Когда запихивал их в пакет с мусором, что-то показалось мне странным, неправильным… Я принюхался – вьюнок слегка пах грибами.

Моя упорная нелетучесть очень озадачивала Грега. На огненных тренировках я делал успехи: пламя становилось все послушнее, постепенно уходя из-под неустойчивой власти эмоций под контроль холодного разума. Вообще, заметил я, у Грега был пунктик на контроле; он с полным правом мог бы написать это слово на своем фамильном гербе (если таковой у него имелся). По его мнению, именно самоконтроля не хватало нам всем. Особенно мне. Ибо моя аэрофобия была ярчайшим проявлением сил хаоса, ни воле, ни разуму не подвластных Однажды жарким субботним утром Грег собрал всю нашу компанию у метро «Крестовский остров» и повел куда-то в сторону парка. Оказалось – решил провести на мне эксперимент.